Неожиданным открытием для меня оказалась выставка ритуальных картин австралийских художников, проходившая весной. Протестировав несколько работ, я был удивлен силой их положительного воздействия на основные, самые главные параметры человека: наполненность любовью и соединение с Космосом. Я остановился перед одной из картин. На ней нет изображения конкретных предметов, она состоит из точек, черточек, пятен. Находясь у картины, я почувствовал, что она взаимодействует со мной, подошел ближе и попал в информационное поле картины. Ощущение было странным: вдруг изменился масштаб, появилось состояние завороженности и нереальности. Параметры воздействия картины при тестировании оказались великолепными: очень высокие духовность, душа и наполненность любовью, агрессия сознательная и подсознательная предельно низкие.
Эта картина, не вызывая никаких сознательных ассоциаций, лечит энергетически человека, дает ему информацию, взаимодействует с человеком, как живое существо. После знакомства с выставкой я попробовал лечить рисунками и удивился силе их воздействия. Тогда я понял, в чем суть талисманов, мандал, икон. Имея активную полевую структуру, они гармонизируют не только дух, здоровье и судьбу, но и пространство вокруг себя. Икона, написанная духовным человеком, не только приобщает человека к Божественному, но лечит и защищает его. Современные картины должны создаваться, как иконы, ибо главная проблема нынешнего мира — бездуховность. Слепое следование западным тенденциям в искусстве усугубляет экономическую разруху духовным распадом. Колоссальный духовный потенциал, накопленный Россией десятилетиями душевных мук, похоже, уходит в песок. Если раньше картины в энергетическом плане были похожи на деревья с мощной корневой системой и густой кроной, то сейчас их можно сравнить с жалкими деревцами, растущими на болоте. Остался только ствол, то есть техническое исполнение.
Нынешний мир живет, в основном, потребностями эго, и эти чувства — крошечная верхушка айсберга, а то, что не на виду — наполненность любовью, Космосом и духовностью, — это отброшено, потому что не дает сиюминутного эффекта. Написав несколько картин, ориентированных на подсознание, я понял, что возможно существование принципиально иной живописи, которая в сотни раз мощнее может воздействовать на духовный мир человека. Соответственно, в сотни раз возрастают требования к художнику, его внутреннему миру, этике, его совершенству. Попытки некоторых художников создать лечебную живопись были бессмысленными, потому что под лечением они понимали лечение физическое. Наше тело слишком сильно зависит от состояния нашего духа, поэтому лечить могут те картины, которые наполнены духовностью и любовью.