Надеюсь Вам будет приятно читать мои рассказы, и они вас развлекут, хотя бы скрасят вашу скуку, если Вы ненароком заскучали в мирской суете. Рассказы в этом сборнике написаны в разное время и годы. Часть из них вообще на мой взгляд нелепы и наивны. Но я их оставил на ваш суд, как есть, вместе с теми рассказами, которые считаю вполне удачными. О вкусах не спорят и быть может то, что я считаю негодным, найдёт своего читателя, и на оборот. Приятного Вам чтения.
Это было тогда когда мир рухнул и возродился вновь в виде остывающих руин своей осени. Те, кто ещё жил в это время, надеялись не дожить до его зимы. Были и те, кому уже было всё равно, так как их внутренние часы ускорились на столько, что мир для них встал, а они для мира исчезли, став эфирными существами. Вы видели восходящее солнце? А два? А три? Не последовательно, а одновременно? Скажете такого не может быть? Не важно. Это действительно невозможно, когда на алеющем горизонте одновременно появляется три алых круга восходящих солнц. Но такое было. И длилось недолго. Потом два солнца исчезло, оставив планете положенное ей одно. С исчезновением солнц ничего не произошло. Тепло было так же, как и при трёх солнцах.
– Два солнца совсем не грели, – говорили те, кто обратил на это внимание. Говорили они это тем, кто не мог сдвинуться с места пустив корни.
Да и какая разница, сколько солнц? Главное это поток лучистой энергии, в котором купается жизнь. Что стало с двумя солнцами? Одно упало в холмах, рухнув металлическим хламом на деревья священных рощ. Другое с шипением и паром упало в море, остыв в его глубине. Вот и всё. Это были последние артефакты перехода лета в осень. Волна, вызванная падением последнего солнца, накатилась на берег и отступила обратно в море. Всё. Здесь на берегу, покинутом этой волной начинается наш рассказ.
Защитная плёнка высохла и рассыпалась. Солнце грело. Нагретый им песок был слишком жёстким, чтобы можно было долго разлёживаться в его колючем ложе, особенно, если ещё ни разу не ходил. Но предстояло встать, стряхнуть остатки защитной плёнки кокона и начать идти вперёд. Дитя моря и он же сын солнца. Солнца, что упало в голубые глубины.
Ветер лениво шелестел травой, проросшей в прибрежных дюнах. Дальше от берега росли низкорослые и кривые сосны, стелился можжевельник. Среди деревьев петляла бетонная дорога. Где она начиналась и, где заканчивалась было не видно. Это было где-то очень, очень, далеко, за многими горизонтами достигнутыми безудержными путешественниками. Но в пределах этой местности, эта дорога вела к мосту над проливом в лагуну – слева, а в право она убегала по побережью, до посёлка над утёсом. Утёс возвышался над дюнами, подмываемый снизу морем. Над утёсом, на ржавых конструкциях, подпорках и подвязках, находился посёлок. Когда-то он летал. Но газ из его баллона улетучился и, парящий уже у самой земли, посёлок зацепился за этот утёс. Со временем крепления баллона сгнили и тот упал на землю и рассыпался в бурую пыль. А подпорки, посадочные ноги, шасси и росшие под посёлком деревья крепко удерживали его над утёсом. Так он и остался между небом и землёй не в силах ни улететь, ни вернуться на землю, где и был рождён.