— Ну вот, — оживился Жуков, — поможешь в подготовке доклада.
И Георгий Константинович с увлечением стал излагать свою точку зрения. Все должно строиться на учете реальных возможностей. Успехи немцев на Западе, основанные на массированном применении танковых и моторизованных войск и авиации, заставляют о многом задуматься. У нас, к сожалению, пока нет таких крупных оперативных механизированных объединений. Наши механизированные корпуса находятся еще только в стадии формирования. А война может вспыхнуть в любую минуту. Мы не можем строить свои оперативные планы, исходя из того, что будем иметь через полтора-два года. Надо рассчитывать на те силы, которыми наши приграничные округа располагают сегодня…
— Будем вместе думать, — сказал, завершая разговор, командующий. — Если возникнут вопросы, приходи ко мне без стеснения. Возьми себе помощь любых командиров из оперативного отдела штаба округа. И завтра же приступай к работе.
— Завтра воскресенье… — Ну и что же: воскресенье для нас, а не мы для воскресенья, — отшутился Жуков.
Простившись с командующим, я направился к начальнику штаба округа генерал-лейтенанту Максиму Алексеевичу Пуркаеву. Мне до этого не приходилось встречаться с ним, однако я слышал о нем как о способном и образованном генерале. Он свободно владел немецким и французским языками, только недавно вернулся из Германии, где был военным атташе. Родился Пуркаев в бывшей Симбирской губернии, в семье рабочего, по национальности мордвин, окончил реальное училище. По тому времени для паренька из бедной семьи это было редкое счастье. В 1915 году юношу направили в школу прапорщиков, откуда он вышел офицером и попал прямо на фронт. В дни Октября Максим Алексеевич сразу же примкнул к большевикам, добровольно вступил в Красную Армию, а в 1919 году стал членом партии. В боях против Колчака он командовал полком, был награжден орденом Красного Знамени. Служебная карьера Пуркаева не отличалась резкими взлетами, однако в 1931 году он уже возглавлял штаб Московского военного округа. Сослуживцы считали его суховатым, но уважали за ровность характера и высокую эрудированность. Он по праву считался крупным знатоком штабной работы, особенно хорошо знал службу войск и организационно-мобилизационную работу.
Генерал Пуркаев оказался невысокого роста, но атлетически сложенным, выглядел несколько старше своих лет. Массивная голова с темными, густыми, слегка топорщившимися волосами, широкоскулое мужественное лицо, большие карие глаза, строго устремленные на собеседника сквозь толстые стекла пенсне.