Средь мебели, таинственной и чинной.
Но дни текли, текли. Веселье реже.
Познали горечь счастья наши души,
И вздохи стали чище, глубже, глуше.
Латании, латании всё те же.
Вот и теперь их тень дрожит укорно
При слабом свете ламповых мерцаний.
Ты в зимний вечер ждешь меня покорно
С раскрытым томом Фета на диване.
<1909>
ЛЕТОМ
Пуст мой дом. Уехали на дачу.
Город утром светел и безлюден.
Ах, порой мне кажется, заплачу
От моих беспечных горьких буден.
Хорошо вдыхать мне пыльный воздух,
Хорошо сидеть в кафе бесцельно.
Ночью над бульваром в крупных звездах
Небо, как над полем, беспредельно.
Жизнь моя, как сонное виденье.
Сны мои, летите мимо, мимо.
Смерть легка. Не надо воскресенья.
Счастие мое — невыносимо.
ПРОГУЛКА
Дорожка в парке убрана,
Не хрустнет под ногою ветка.
Иду. Со мной моя жена,
Моя смиренная наседка.
Гляжу в просветы меж ветвей:
Вот небеса уже не сини,
И стадо поздних журавлей
Сечет вечерние пустыни.
Под ветром гнутся дерева,
Дрожат и холодеют руки.
А ты в душе моей жива,
Ты весела, как в день разлуки.
И та же осень, тот же свист,
Осенний свист в пустой аллее.
И голос твой как прежде чист,
Звучит призывнее и злее.
И в веяньи осенних струй
Пьянит опять и дышит тайной
Полупритворный поцелуй
И долгий вздох, как бы случайный.
И не забыть мне до сих пор
Очарований злых и мелких!
Который час? И медлит взор,
И медлит взор на тонких стрелках.
Пора домой. Нет сил вздохнуть,
Но я тебя не выдам взглядом.
И наш осенний ровный путь
Мы продолжаем молча, рядом.
1910
ВЕСНА
В синем воздухе сонные нити,
Вы серебряным звоном звените.
Вы нежнее, вы легче, чем иней,
Тихо таете в благости синей.
Вскрылись реки. К чему теперь прорубь?
Белый в небе цветок — белый голубь
Выше, выше все в небо взлетает.
Верно, тоже, как иней, растает.
* * *
«…Как бы прозрачнее и чище…»
…Как бы прозрачнее и чище
Лазурь над головой твоей.
А сердце — тихое кладбище
Былых надежд, былых страстей.
И беспечально, безнадежно,
Как светлый месяц в лоне вод,
В душе простившей, безмятежной,
Воспоминание встает.
И сладкой делает утрату,
И сладостным — прощальный миг.
И улыбаясь мне, как брату,
Встает забытый мой двойник.
* * *
«Опять хотения земного невольный узник и слуга…»
Опять хотения земного невольный узник и слуга,
Я покорился снова, снова веленью вечного Врага.
Я променял мой сон невинный, святых пустынь
безбольный сон,
На яркий, радостный и синий, огнепалящий небосклон.
И взор огнем зажегся снова, и кровь стучит, кипит опять.
Я раб хотения земного, Царя Земли на мне печать.
И шумно все вокруг, как праздник, отверст
ликующий дворец.
Но жизни радостный участник — ее невольник,
не творец.