Пусть на тоскливый мой удел,
Такой и будничный, и скудный,
Не дышит вновь тот пламень чудный,
Которым жил я и горел.
* * *
«Пусть дни идут. Уж вестью дальней вея…»
Пусть дни идут. Уж вестью дальней вея,
Меня настигла хладная струя.
И жизнь моя — бесчарная Цирцея
Пред холодом иного бытия.
О жизнь моя! Не сам ли корень моли
К своим устам без страха я поднес —
И вот теперь ни радости, ни боли,
Ни долгих мук, ни мимолетных слез.
Ты, как равнина плоская, открыта
Напору волн и вою всех ветров,
И всякая волна — волна Коцита,
И всякий ветр — с Летейских берегов.
1910
* * *
«Чистой к Жениху горя любовью…»
Чистой к Жениху горя любовью,
Вечной ризой блещет сонм подруг.
— К твоему склонюсь я изголовью,
Мой земной непозабытый друг.
Ветерок — мое дыханье — тише
Веет вкруг любимого чела.
Может быть, Эдмонд во сне услышит
Ту, что им живет, как и жила.
Может быть, в мгновенной снов измене,
Легкий мой учуявши приход, —
Новую подругу милой Дженни
Он, душой забывшись, назовет.
Что еще? И этого не надо.
Благодарность Богу и судьбе.
Разве может выше быть награда:
Только знать и помнить о тебе.
1911
* * *
«Закатный час, лениво-золотой….»
Закатный час, лениво-золотой.
В истоме воздуха медвяный запах кашки.
По шахматной доске ленивою рукой
Смеясь передвигаем шашки.
В раскрытое окно широкою волной
На узел Ваших кос, на клеточки паркета
Льет ясный блеск, льет золотистый зной
Лениво-золотое лето.
Я не хочу мечтать. Я не хочу забыть.
Мне этот час милей идиллии старинной.
Но золотую ткет невидимую нить
Ваш профиль девичьи-невинный.
И все мне кажется — душа уж не вольна, —
Что наша комната — покой высокий замка,
И сладостно звучат мне Ваши имена:
Анджела, Беатриче, Бьянка.
У ОМФАЛЫ
О, нет, не у любви в плену,
Не под ярмом тяжелым страсти
Я нить неровную тяну
Под звон ненужных мне запястий.
В наряде легком хитрых жен,
В руке, что тяжела для лука,
Веретено — и так склонен
У ног твоих, Омфала-Скука.
На палицу чуть опершись
И тонкий стан Немейской шкурой
Обвив, ты гордо смотришь вниз
На Геркулеса облик хмурый.
Мне сила ведома твоя,
И я, сдавивший горло змею
В младенчестве, — муж, — ныне я
И нити разорвать не смею.
Но знай, не до конца я твой,
Мне суждена одежда Несса,
Костер на Эте роковой
И вопль предсмертный Геркулеса.
* * *
«Я камень. Я безвольно-тяжкий камень…»
Я камень. Я безвольно-тяжкий камень,
Что в гору катит, как Сизиф, судьба.
И я качусь с покорностью раба.
Я камень, я безвольно-тяжкий камень.
Но я срываюсь, упадая вниз,
Меня Сизиф с проклятьем подымает
И снова катит в гору, и толкает,
Но, обрываясь, упадаю вниз.
Я ведаю, заветный час настанет,
Я кану в пропасть, глубоко на дно.