– Да, вы намного даровитее меня, – сказала она, снова подойдя к окну и склоняясь через деревянный подоконник. – Больше я и помыслить не посмею ни о каком шпионстве.
– Вы пришли навестить меня? – спросил Филип.
– Мне сказали, что здесь учится Клодетт, – уклончиво ответила Анна.
– Вам верно сказали. Но сегодня уроки закончились раньше, и я отправил ее учителя домой. А Клодетт ускакала к подружке, на соседнюю плантацию.
– Понятно. Жаль, что я ее не застала. О, я принесла вам кое-что от вашей матушки. Она решила, что вы проголодались. – Анна протянула ему салфетку с завтраком.
– Ну вот, стало быть, вы пришли ко мне, – констатировал Филип с торжествующей улыбкой.
– Да, но, как я сказала, только потому, что ваша матушка… – Анна запнулась, понимая слабость своего оправдания. Она почувствовала себя в ловушке под проницательным взглядом Филипа, и ее угасший голосок канул в тишину.
– Почему бы вам не зайти, раз уж вы здесь? Заодно посмотрите, где протекали мои детские муки.
Войдя в комнату, Анна была одновременно и поражена, и очарована ее рациональным обустройством. Значительную часть одной стены занимал широкий камин. Рядом с ним висели четыре тепловентилятора в жестяных кожухах – свидетельство того, что и в Луизиане случаются холодные зимы. Над камином на деревянной полке стояли четыре керосиновые лампы. На соседней стене располагалась вешалка – длинная доска с рядом фарфоровых крючков для пальто и головных уборов, а дальше – сплошные книжные шкафы с учебной и художественной литературой.
Анна пробежала глазами выстроенные в линейку тома: латинский и французский буквари, орфографические словари, справочники по грамматике и романы.
– Вы действительно прочитали все эти книга? – спросила она.
– Все до единой, – проворчал Филип, как будто ее вопрос навеял воспоминания о строгом школьном учителе, дававшем ему трудные задания.
– О, заниматься в такой комнате одно удовольствие!
Лицо Филипа осветилось улыбкой.
– Если вам понравилась эта комната, подождите, еще не то будет! Давайте поднимемся туда. – Он показал на узкую винтовую лестницу, ведущую к небольшой двери на втором этаже.
Гадая, что это за необыкновенное чудо там наверху, Анна подобрала юбку и стала взбираться по ступенькам. Филип последовал за ней. В следующую минуту она оказалась в мире мальчишеской мечты. Чего здесь только не было! Комната была целиком заполнена всевозможными игрушками: от простых деревянных солдатиков до почти взаправдашних мушкетов, мечей и карет с вращающимися колесами.
– У нас в семье эту комнату называли garconierre, – прочувствованно сказал Филип. – Это значит «мальчишеская». Мама всегда отсылала нас сюда, меня и Анри. – Филип внимательно и с обожанием рассматривал дорогие сердцу вещи. – Я не был здесь долгое время, – пояснил он. – Мама считала, что у мальчиков должно быть специальное место для игр, свое собственное. Поэтому она держала игрушки Клодетт и всякие сувениры в доме отдельно от наших. Она говорила, что за день мальчикам нужно вволю выкричаться и выбегаться, чтобы вечером в доме они могли вести себя как джентльмены.