Когда он пошевелился во сне, Анна вновь окинула его взглядом. Руку, выбившуюся из-под покрывала, он раскинул на полу. Анна вспомнила, как этой рукой он обнимал ее, прижимал к своей груди, гладил по волосам. Вспомнила, что ощущала, когда он прикасался к ней, и как успокаивающе действовали его слова…
А что она сделала для него? Впутала в эту ужасную историю, украла его вещи, да при этом еще без конца капризничала. И вообще вела себя самым возмутительным образом. Ей вдруг захотелось сделать для Филипа что-нибудь хорошее, а то ведь он, наверное, считает ее стяжательницей. Надо доказать ему, что она не такая. Но чего ей действительно хотелось – и она была страшно поражена, когда вдруг поняла, – так это понравиться ему!
И Анна придумала наконец, какое доброе дело совершит. Она порадует своего благодетеля, возместив ущерб, причиненный новому платью Клодетт. Для этого нужно только пришить на место пояс, который она ничтоже сумняшеся оторвала полдня назад, и подправить шов на талии. Если не удастся найти нитку с иголкой, можно попросить Филипа достать в Сент-Луисе. Анна пошла к гардеробу вынимать платье.
Открыв дверцу, она скользнула пальцами внутрь, нащупывая медно-золотистое одеяние. Когда она увидела висящие рядом два платья меньшего размера, ее разобрало любопытство. «А ну-ка посмотрим, что там за имя?» Она вынула одно платье и осмотрела подрубку на шее. На бирке от модельера теми же изящными буквами, что и на платье Клодетт, было вышито: «По индивидуальному заказу для мадам Моники Бришар».
Сперва Анна просто пожала плечами и сунула платье обратно, но когда до нее дошел истинный смысл надписи, она снова вынула его и уставилась на имя.
– Мадам Бришар, – осипло прошептала она. – Он женат!
Разрозненные мысли внезапно слились воедино, и все встало на свои места. Она-то ломала голову, кто эта таинственная Клодетт! Угловатая девочка-подросток, о которой упомянул Филип, вероятно, была его дочерью.
После этого горестного заключения Анна отошла от шкафа и опустилась на стул. Теперь для нее многое прояснилось. Филип Бришар – супруг-волокита! Потому он с такой легкостью сочинил историю для капитана Кразерса. Если у него рыльце в пушку и он не скрывает своих пороков, то неблаговидное поведение замужних женщин, приходящих к нему в каюту, для него тоже пустяк. Он даже считает возможным бахвалиться, что пренебрегает элементарными нравственными принципами. По мере того как разгорался ее гнев, Анна чувствовала, что ее все больше и больше охватывает разочарование, она уже презирала себя за слабоволие. Подумать только, еще минуту назад ее волновало, понравится она ему или нет!