Я вздрогнул: кто-то положил руку мне на плечо. Это был Арсеньев. Он, как и я, хотел взглянуть на место нашего поражения. Мы молчали; кровь сильно билась в висках, сверху доносился приглушённый шум ветра, разбивающегося о края обрывов.
— Мы ещё вернёмся сюда! — глухо проговорил Арсеньев. Он постоял немного, потом двинулся дальше. Его скафандр порой исчезал из глаз, сливаясь с серовато-коричневым цветом скал, и тогда только металлический шлем блестел среди камней. Высоко над нами возвышалась увенчанная тучами вершина, которая была целью нашего пути.
Моё предположение оказалось верным. Поднявшись на гребень гор, мы увидели ещё одну долину, застланную морем волнующегося тумана. Она была расположена выше долины Белого Шара и представляла собой скалистую котловину, окружённую чёрными, заострёнными зубцами стен. После краткого совещания мы решили обойти долину с южной стороны, где склон, постепенно снижаясь, примыкал к большой горе. Рыхлые, зыбкие клочья тумана клубились, распластывались и медленно, безостановочно поднимались, затопляя склоны. Связавшись верёвкой, мы двигались по острому хребту, залитому с обеих сторон молочной мглой. Иногда лёгкое облако, подхваченное ветром, поднималось кверху, задевало за скалу и проплывало между нами. Тогда я видел только тёмную, увеличенную тень шагавшего впереди Арсеньева. От напряжения кровь приливала к голове и к глазам, а на экране, казалось, появлялись туманные, светлые пятна, очертания звёздных призраков. Но стоило раза два закрыть глаза, и всё исчезало — оставался только туман.
Я взглянул на часы. Мы шли уже девять часов. То, что мы долго не тренировались, давало себя знать. Пот обильно скапливался на лбу, стекал по шее, по груди, со лба на лицо.
Вершина, неподвижная среди скрещивавшихся полос тумана, оставалась всё время на одном и том же расстоянии от нас. К нам был обращён её огромный складчатый склон, изрезанный оврагами. Ребро хребта снижалось. Его чёрная линия исчезла в плывущих облаках. Это место было похоже на длинный узкий мыс, со всех сторон омываемый белым океаном. Когда мы достигли его конца, я предложил отдохнуть. Все были измучены. Райнер спотыкался даже в сравнительно лёгких местах. Мы расположились под выступом хребта. К счастью, здесь не было мороза — самого, пожалуй, страшного врага горных вылазок на Земле. Скала была тёплая, словно нагретая солнцем. Я услышал, как химик что-то говорит о шоколаде.
— Хотел взять плитку и забыл... она бы сейчас пригодилась.
— Не ворчите, коллега, — сказал Арсеньев. — А надолго мы здесь остановимся? — обратился он ко мне.