«Я, конечно, не вас имею в виду, господин Вернер, вы же понимаете. Вы знаете, о ком я говорю – низшие классы, русские, такого рода евреи».
Я не стал вступать с ним в спор. Проговори мы хоть пятьсот часов, мне бы все равно не удалось его переубедить. Мне хотелось поскорее выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха.
Германия производит впечатление мощи, несколько даже пугающей – шахты, сталеплавильные предприятия, электростанции. Во Франции, где основное внимание уделяется удовольствиям, развлечениям и комфорту, этого как-то не замечаешь. Будучи в Эссене, я посетил завод Круппа – промышленный гигант с бесчисленными цехами, складами, железнодорожными рельсами, напоминающий огромный муравейник или улей. Возможно, я ошибаюсь, но по сравнению с ним наши питтсбургские предприятия кажутся маленькими и безобидными.
На бельгийской границе я видел новые железнодорожные пути, проложенные сюда из самого сердца Германии. Бельгийцы хотят остаться нейтральными, но вряд ли это у них получится. Знаю, вы считаете меня пессимистом, но думаю, вы неправы; скептик, осторожный человек – да, но не пессимист. Простите, что-то я сегодня в мрачном настроении. Полагаю, после хорошего обеда, как всегда бывает, оно пройдет без следа. Временно прощаюсь с вами.
Любящий вас Пол.
P.S. Передайте привет дяде Альфи, тете Эмили и маленькой Мег. Я купил ей в подарок замечательную куклу.
11 августа 1912 г.
Дорогие родители!
Спешу вас обрадовать: сегодня ваш сын, Пол, пребывает в превосходном настроении. Час назад закончилась моя последняя деловая встреча, и теперь меня ждет неделя полного отдыха.
Проведя кропотливое расследование, как какой-нибудь первостатейный детектив, я выяснил адрес наших родственников и вчера дозвонился до Иоахима Натансона. Странное у меня при этом было чувство, волнующее, я бы сказал. Мы беседовали довольно долго, переходя с английского на немецкий и снова возвращаясь к английскому.
Не знаю, почему мы до сих пор не подумали о том, чтобы разыскать наших немецких родственников. Наверное потому, что всегда ездили в Германию с дедушкой и бабушкой Вернерами, которых мамина родня, конечно же, нисколько не интересовала.
Иоахим произвел на меня приятное впечатление. Ему двадцать два года, он выпускник нюрнбергского университета, журналист по профессии. Работает в крупной ежедневной газете. Живет в Штуттгарте с матерью; отец его умер в прошлом году. Я понял, что они хорошо обеспечены, потому что он объездил всю Европу, теперь собирается побывать и в Америке, особенно его привлекает американский запад.