– Я этому не верю, – повторила упрямо Хенни. – Лия так любит деньги.
Когда-то, вспомнилось ему, она хвалила ее за трудолюбие и стремление чего-то добиться в жизни. Да, правду говорят, мы видим только то, что желаем видеть…
– Но это правда, – возразил он. – Хэнк сейчас богатый ребенок и будет богатым человеком, когда вырастет.
– Какой в этом смысл… богатый! Это его погубит.
– Богатство не обязательно несет в себе погибель, как ты знаешь, – заметил он и добавил: – Лия хотела бы переехать, но Дэн ей этого не разрешает. Он хочет сохранить этот дом для мальчика.
Она сдалась. Взгляд ее вновь обратился к серой стене, казавшейся сейчас, когда зашло солнце, почти черной.
– Мне бы хотелось увидеть моего маленького мальчика, – прошептала она спустя какое-то время, словно говоря сама с собой. – Он, должно быть, совсем меня забыл.
Слова ее словно повисли в воздухе: меня забыл..
Пол мгновенно почувствовал жалость и перед его мысленным взором прошла череда картин; Хенни, марширующая по Пятой авеню; Хенни, возвышающаяся над ним, держащая его за руку; Хенни с Дэном…
– Знаешь, что я сделаю? Я постараюсь устроить так, что ты сможешь увидеться с Хэнком, когда Лии не будет дома. И я там тебя встречу.
* * *
У него эта привычка от Дэна, подумала Хенни, увидев, как мальчик отбросил назад прядь блестящих темных волос, упавшую ему на лоб. У него были круглые, полные любопытства глаза Лии и ее курносый нос; у него… Она мысленно одернула себя. Ребенок – отдельная личность; почему мы всегда пытаемся разбирать его по косточкам и сравнивать с кем-то?
В этот момент Хэнк, вместе с Полом, был занят строительством башни из кубиков. Осеннее солнце заливало светом тот угол, где они лежали, распластавшись на полу, согревая эту яркую комнату, этот мир ребенка. В изголовье ярко раскрашенной кроватки примостился Шалтай-Болтай; Матушка Гусыня слетела вниз. Все здесь соответствовало размерам ребенка, от красных стульчиков и столика перед камином до высоты полок с игрушками и крючков вешалки, на которых висели длинные штанишки и пиджачки, кожаные леггинсы и пальто с бархатным воротником.
Он, вероятно, и в гости ходит, мелькнула у нее вдруг мысль. К кому, интересно?
Да, вне всякого сомнения, это был ребячий рай. И она подумала, что у каждого ребенка должна быть вот такая же чистая светлая комната.
– Хочешь, я покажу тебе, как я могу ловить? – Хэнк поднялся с колен и взял с полки большой мяч. – Встань вон там, дядя Пол. Нет, ты встал слишком близко, отойди подальше.
– Ты можешь поймать мяч с такого расстояния?
– Я могу! Вот увидишь, я могу!