Им еще не подали кофе, когда Илзе посмотрела на часы:
– Поздно, и ты выглядишь усталой, Элизабет. Почему бы нам не уйти сейчас?
А когда Элизабет попыталась возражать, она твердо сказала:
– Тебе не надо быть такой вежливой. Кроме того, я твой врач.
Йахим с готовностью поднялся.
– Да, слушайся доктора. У нее был выкидыш в прошлый раз, – объяснил он Полю. – Но вы оставайтесь, попейте кофе с булочками – они здесь вкусные. А потом сможете взять такси.
Когда супруги ушли, Илзе заметила о Элизабет:
– Она прелесть. Милая, умная женщина!
Поль мысленно добавил: «и намного умнее своего мужа» и невольно улыбнулся. Илзе, словно угадав его мысли, тоже улыбнулась. Посмотрев друг на друга, они рассмеялись.
– Мне они все равно очень нравятся, – через минуту сказал Поль.
– И мне тоже. Вы знаете, Йахим беспечен, как дитя. Подумать только, вчера он едва не погиб! А сегодня, похоже, он забыл об этом.
– Такое забыть трудно! Внезапно Илзе посерьезнела:
– Вы знаете, эти митинги могут перерасти в кровавый террор. Я уже пережила это в России.
– Мои дедушка с бабушкой были в Париже в 1894 году, когда осудили Дрейфуса. Они рассказывали о толпах глумящихся. Но ведь то была чужая Франция, говорили они, а не любимая Германия. Интересно, что бы они сказали, если бы увидели то, что было вчера.
Не отвечая, Илзе допивала свой кофе. Зажав чашку обеими руками, она задумчиво потягивала кофе, а потом внезапно спросила:
– Хотите выпить?
– Конечно. Что?
– Не здесь, а у меня дома. Если вы, конечно, хотите.
– Я очень хочу.
Давно уже Поль не чувствовал веселого ожидания от визита к человеку, с которым можно выпить вина и приятно провести вечер. По правде говоря, других мыслей у него не было.
Маленькая квартира Илзе, как и она сама, была без претензий. Поль вспомнил Дэна с Хенни. Люди, живущие в подобных квартирах, несомненно, не заботятся о приобретении имущества.
Книги не в кожаных, богатых переплетах для интерьера, а книги для чтения лежали среди журналов. Сумка с вязаньем стояла у дивана, а под столом лежали коньки. За раму зеркала были засунуты любительские фотографии. Он рассматривал их, когда Илзе вернулась из кухни, неся поднос с бутылкой и бокалами.
– Это мой сын, – сказала она.
– У него ваши глаза, да?
– Да, но он похож на отца. Такой же идеалист, мечтает о всеобщем благе.
– В десять лет?
– О да! Только сейчас он так много слышит о Палестине, что хочет уехать туда.
– Вы бы поехали?
– Нет, нет. Я слишком много пережила. Мужа убило на русском фронте. Я обосновалась здесь. На новые переезды я не способна.
Она села напротив, поджав под себя ноги и грея в руках бокал. Солнечный напиток блестел на свету. Потом она вздохнула: