Все было так хорошо. Мир был так прекрасен. Анаис целый час изучала жемчужины коллекции известного ювелира. Продавец позвал самого ювелира, и, сидя перед маленькой врушкой, оба целый час рассматривали собственные драгоценности. Но наша Анаис никогда не носила лифчиков. Она их только крала. В тот день, под просторным платьем, которое ее бело-розовые округлости подсвечивали изнутри, на ней вообще ничего не было надето. Она тоже могла хвалиться блеском и прозрачностью. Можно было подумать, что именно к этому она и готовилась. Но нет! Она просто была в хорошем настроении: в настроении носить бриллианты вместо трусиков.
Анаис колебалась между двумя камнями, скромно оправленными в желтое золото. Эти два были самыми красивыми в коллекции, заявил известный ювелир: один чуть покрупнее, но не меньшей чистоты и такого же приятного оттенка, что и другой. Хотя, возможно, чересчур велик для такой хорошенькой ручки, для таких тонких пальчиков…
Ах, ее пальчики! Как они были соблазнительны! Как они заслуживали быть покрытыми драгоценностями! Счастливый жених! Эти красивые пальчики должны были сторицей воздать ему за щедрость.
Анаис украсила левую руку бриллиантом поменьше, правую – бриллиантом покрупнее: она смотрела, сравнивала и, конечно, позволяла обоим мужчинам тоже смотреть и сравнивать. Сколько угодно! Можно подумать, что эти почтенные отцы семейств никогда не видели настоящей девушки!
Потом перед ними не оказалось ничего: ни девочки в коротком легком платье, ни двух роскошных бриллиантов. Красоты и прозрачности исчезли. Смотали удочки. Анаис уже выходила за дверь. Мужчины поднялись и смотрели – это они умели. Они еще не совсем стряхнули с себя чары: ангелочек быстро бегает. И какая попка!
Увы, Анаис никогда не умела всего предусмотреть. Она подчинялась мимолетному капризу, и пусть она питала бесчисленные желания, их не хватило бы для того, чтобы исчерпать всю сложность действительности. Мир гораздо больше, чем кажется. Даже если быстро бежать, Вандомскую площадь пересекать гораздо дольше, чем предполагала Анаис.
Двое мужчин схватили ее за руки, когда она выходила на улицу Руаяль. Но то уже были не директор ювелирного магазина со своим служащим. На них был мундир. Бесчувственные к мольбам ласточки, изо всех сил хлопавшей крыльями, чтобы улететь, они держали крепко, и руки их нежностью не отличались. Они выполняли свою работу. И выполняли ее тем лучше, что не каждый день им выдавался случай ощипать такую хорошенькую гузку. Подоспели два козла из ювелирного. Их стало слишком много на одну Анаис. Она перестала вырываться. Ее перестали лапать. Пока ей большего и не требовалось. Ее увели в участок.