– Сдачу оставь себе, приятель.
Деннис выпил водку и снова наполнил бокал. Холодная неразбавленная водка выжала слезы у него из глаз.
– Деннис?
Деннис протер глаза и соскользнул с табурета.
– Замолкни, Кевин. Я не уйду отсюда без денег.
Он вернулся в кабинет и выдернул из розетки телефонный провод. Не имело смысла разговаривать с копами, пока он не придумает, что сказать.
Телефургон «Восьмого канала» стоял у самого края пустыря. Репортеру канала не было и двадцати пяти. Журналисты жаловались, что их не обеспечили туалетами. Симур спросил паренька, не будет ли тот возражать, если он прогуляет свою ящерицу позади машины. Паренек рассмеялся – нисколько. Только будь осторожен, смотри, куда ступаешь: за машиной уже целую трассу проложили – ящериц прогуливать.
Симур зашел за фургон. Выйдя, он увидел, что репортер разговаривает с продюсером и оператором. Они выглядели оживленными и взволнованными.
– Спасибо, брат.
– Вы слышали? Одного заложника освободили.
– Ну да?!
– Кажется, отца. Он ранен.
Мимо промчалась машина «скорой помощи». Фоторепортеры бросились за ней в надежде сделать хоть один кадр. Не успела сирена затихнуть вдали, как у Симура зазвонил телефон.
Он ответил на ходу, понизив голос. Он знал, кто звонит, поэтому начал без обиняков:
– Какого дьявола я должен узнавать об этом от репортера?
– Ты что думаешь, я могу позвонить в любое время, как только захочу? Я тут в самой гуще, на передовой, можно сказать. Мне надо соблюдать осторожность.
– Ладно. Он заговорил?
– Не знаю.
– А диски у него?
– Не знаю.
Симур почувствовал, что теряет почву под ногами.
– Если кто и должен знать, так это ты, черт возьми! За каким хреном мы тебе платим?
– Его везут в больницу Каньон-Кантри.
Телефон замолк. Симур позвонил Глену Хауэллу.
Часть третья
Перлблоссом, Калифорния
Пятница, 23.36.
Миккельсон и Дрейер отыскали трейлер Марса Крупчека в конце дороги, вьющейся между фруктовыми садами поселка Перлблоссом, населенного сельскохозяйственными рабочими.
Дорога к трейлеру шла по узкому, словно канава, неглубокому каньону между двумя невысокими гребнями. Ни уличных фонарей, ни кабельного телевидения, ничего вообще! Телефон и электричество здесь, конечно, имелись, но этим вроде все и ограничивалось.
Миккельсон, рослая, атлетического сложения женщина, первой вышла из машины. Приземистый, квадратный Дрейер догнал ее, хрустя ботинками по усеянной камешками земле.
Миккельсон постучала фонарем в дверь трейлера и крикнула:
– Эй, есть кто дома? Это полиция.
Не получив ответа, она подергала дверь. Заперто.
Тогда, достав из багажника монтировку, Миккельсон вставила ее плоский конец между косяком и замком и резким движением открыла дверь.