— Я все время такое чувствую, — вздохнула она.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Брин скептически приподнял брови. Такое же выражение было на лицах тех Ступеней, кто не присутствовал на внутреннем дворе в тот судьбоносный вечер.
— Я попробую, — прошептала Миррон.
— Умница. Не торопись.
Когда Миррон повернулась к горну, Кессиан почувствовал, что сердце у него бьется быстрее. Она встала на табурет, чтобы смотреть на пламя сверху. Брин находился рядом, чуть сзади, оберегая ее, хотя в этом не было нужды. Девочка стояла боком к Кессиану, одетая в легкое платье без рукавов, со стянутыми назад волосами. Она протянула руки к огню. В тот момент, когда они погрузились в угли, Кессиан перестал видеть их из-за края горна.
Лицо Миррон успокоилось и расслабилось, она готовилась. Дженна сжала руку Кессиана, лежащую на палке. Эстер стояла позади, положив ладони ему на плечи. Кессиан не обращал внимания на пот, выступивший на его лице и теле, молясь, чтобы Миррон смогла повторить свои действия.
— Я одно целое с огнем, — произнесла она. — Я понимаю его силу. Уголь хорошего качества, Брин, но слева, ближе к центру горна, ты насыпал торф чересчур толстым слоем. Там прохладное место. Дай-ка я… — Девочка повела руками. Кессиан услышал, как скрежещут угли. — Вот так. Годится для стали.
— Спасибо, — сказал Брин и чуть смущенно улыбнулся.
— Жар распределен равномерно, — продолжала Миррон.
Она отняла руки, и маска спокойствия соскользнула с ее лица. Миррон думала о том, что должна попытаться сделать теперь. Она пожевала верхнюю губу и глубоко вздохнула. Кессиан увидел, как по ее телу пробежала волна дрожи. Брин положил руку ей на спину, чтобы поддержать.
Миррон закрыла глаза, но почти сразу же широко их распахнула. Огонь загорелся жарче, ярко освещая крышу кузницы. Все неосознанно отступили назад, а Кессиан откинулся на стуле. Он пристально наблюдал за лицом Миррон. Он увидел, как по нему стремительно пробежал испуг, который сменился странной безмятежностью. Ее глаза расширились, тело расслабилось.
Миррон медленно отняла руки от углей, держа ладони повернутыми вниз. Температура в горне возросла. Языки пламени потянулись за ее руками, обвивая их, как будто лаская, и заливая теплым оранжевым светом. Кессиан снова подался вперед, затаив дыхание. Жар в теле уже не имел никакого отношения к кузнице — только лишь к радостному изумлению, захватившему его. Быстрый взгляд в сторону показал отцу Восхождения, что на лицах Ступеней отражаются самые разные чувства, а Гориан и Ардуций переполнены чистым восторгом.