— Прощай, — только и сказал он.
— Спасибо.
Голос как-то нехорошо дрогнул, сердце сжалось. Неужели он даже не попытается настоять?! Господи, хоть бы поцеловал что ли! Тогда бы я растаяла и быстренько поменяла свое решение! Я совсем не хочу быть твердой!
Но он лишь усмехнулся, спрятав руки в карманы:
— Иди, а то совсем замерзнешь.
Если бы он только знал, что мурашки по открытым рукам побежали вовсе не от ночной прохлады.
Когда он заходил в светлое фойе дома, где жил, то уже почувствовал легкое беспокойство. Внутренний голос подсказывал ему, что, скорее всего, «гости» дожидались его в гостиной, развалившись на диванах и попивая лучший коньяк, принесенный всего пару недель назад из Индустриала.
Собственно, он не ошибся. Выйдя из лифта в огромный холл, Люк увидел у своей двери двух замерших охранников, безучастных и немых, и тут же узнал в них телохранителей Оскара.
Что за неудачная неделя?! Что за паршивый день?!
Отчего-то злость на собственное невезение приобрела иное направление. В голове вспыхнул образ маленького личика Евгении, как-то смущенно отсылающей его восвояси.
Ни одна женщина. Ни разу в жизни. Не отказывала ему.
Он же знал, что красивая физиономия буквально завораживала их, гипнотизировала и заставляла сдаться по первому щелчку пальцев. Люкка прекрасно видел, что происходило с Евгенией на родительской кухне. Слышал бешеный стук ее сердца, видел подрагивающую жилку на шее, нервный румянец, когда он называл ее Евой. Она попалась, как ребенок…
Какого же тогда ляда?!
Вместо приятного вечера, ему придется встречаться с отцом Семьи.
Оскар действительно сидел на диване, закинув ногу на ногу, и смотрел старое видение. В пустой огромной квартире громкий звук разносился злобным эхом. По горизонтальному большому экрану, стоявшему посреди гостиной, между крошечных выглядевших почти настоящими деревьями носились разноцветные трехмерные фигурки людей. Когда сигнал сбивался, то они подергивались рябью, их ноги и руки расплывались в разные стороны.
— Люк, это видение просто умора! — Оскар, не глядя на мужчину, ткнул пальцем в сторону метавшихся человечков и осклабился.
— Здравствуй, Оскар, — Люк застыл в дверях, скрестив руки на груди.
— Ты не весел, друг мой? — Глава Семьи нажал на красную кнопку на длинном пульте. Экран вспыхнул и погас, разноцветные человечки исчезли.
— Не до веселья, — скрипнув зубами, согласился Люк.
На красивом лице заходили желваки, глаза прищурились.
Из кухни, жуя большой бутерброд, вышел щупленький мужчина с коротким ежиком на голове. Нижняя челюсть с острым подбородком, не останавливаясь, перемалывала, как жернова, толстый кусок хлеба с сыром.