В намеченный час я явился в храм и в ожидании богини развлекался, рассматривая небольшую библиотеку, размещенную в будуаре. Книг было немного, но подобраны они были со вкусом и соответственно месту. Здесь можно было найти все, что писалось против религии, и все, что самые сладострастные перья сотворили во славу искусства наслаждения, соблазнительные тома, чьи пламенные страницы звали читателя осуществить на деле то, что совершалось на бумаге. Многие «ин-фолио» были целиком заполнены похотливыми гравюрами. Однако привлекали они не только нескромностью положений, но и чистотой линий и мастерством рисунка. Здесь были «Шартрезский привратник», изданный в Англии, Мерсиус, Алоизия Сигея Толедская и другие, все исполненные превосходно. Кроме того, куча гравюрок того же жанра украшала стены этой обители.
Целый час был я занят рассматриванием этих сокровищ. Немудрено, что я был охвачен нестерпимым волнением, когда увидел входящей мою красотку в монашеском одеянии. Это зрелище не было успокаивающим, и потому я не стал терять времени на комплименты.
— Ты застала меня, — сказал я, — в решительную минуту. От всех этих сладострастных образов в моих жилах бушует всепожирающий огонь, и только ты в этом светлом облачении можешь дать моей любви лекарство, которого она жаждет.
— Но позволь мне одеть обычное платье, через пять минут я буду вся твоя.
— Пяти минут мне вполне хватит для счастья, а потом ты можешь переодеться.
— Но дай мне хотя бы сбросить эту ненавистную дерюгу.
— Нет, ты должна воздать почести моей любви в той же одежде, в какой заставила ее родиться.
Самым смиренным тоном произнесла она «Да будет воля твоя», и, упав на диван, мы забыли в ту же минуту обо всем на свете.
После отменного ужина мы обсудили наше положение. Следующая встреча была назначена на первый день девятин. Она дала мне ключ от прибрежной дверцы и сказала, что условным знаком будет голубая лента, привязанная к окну. Увиденная днем, она поможет мне не обмануться вечером. Я сказал, что проживу в ее казино до возвращения ее друга. Я оставался там десять дней, за это время мы виделись четыре раза, и я жил только для нее.
В канун Рождества она сказала, что любовник возвращается и что в день Святого Этьена они идут в Оперу, а потом проведут ночь вместе. «Я тебя жду, нежный мой друг, в последний день Старого года, и вот тебе письмо, которое ты прочтешь, только когда вернешься к себе».
И вот на рассвете я сложил свои вещи и покинул убежище, в котором провел десять сладостных дней, чтобы освободить место для другого. Вернувшись в палаццо Брагадин, я прочитал ее письмо. Вот оно: