— Еще чуток, и у него сани застрянут, — недовольно буркнул купец.
След, словно услышав предупреждение, выскочил на пологий бережок, поструился между соснами, свернул к ивовым кустам, пробил через них проход — именно пробил, по сторонам валялись сломанные ветки, — и выскочил на длинную прогалину, вытянутую в северном направлении, похожую на вырубку под линию электропередач. Ширины в ней было метров сто, может, чуть больше, а вот длина уходила куда-то за горизонт. На краю прогалины стояли несколько чумов. Два из них были крыты шкурами и имели наверху, сбоку от острой макушки, продых, из которого вился серый дымок, а три — крыты берестой и лыком, и никаких дымоходов у них не предусматривалось. Еще перед юртами стояла небольшая жердяная постройка с двускатной крышей, тремя стенами — но без окон и дверей. В центре виднелся очаг с черным котлом над ним, а также полочка, на которой аккуратными кучками лежали мелкие птичьи кости, пучки перьев и малопонятные овальные предметы: деревянная окантовка, внутри несимметрично натянуты нити в форме редкой паутины, а на паутине тут и там болтались одиночные перья. В общем, то ли святилище, то ли кухня, то ли свалка для ненужного барахла. На шум из обоих крытых чумов выглянули плосколицые женщины с большими глазами. Черные волосы были заплетены в длинные косы, в которые для красоты добавлялись разноцветные атласные ленточки и птичьи перья. Одеты они были в длинные суконные халаты, расшитые красными и зелеными крестиками, увешанные бисерными кисточками, меховой бахромой и меховыми же вставками на плечах, груди, на поясе. Третьим наружу высунулся мужчина, гортанно рыкнул. Женщины тут же синхронно вздернули платки, закрывая лица, юркнули обратно за пологи жилищ.
— Урсула, — тихо предупредил Олег, — забери лошадей да отъедь в сторонку. Какие-то обычаи тут с женщинами непонятные. Как бы на скандал не напороться. Любовод, у нас в сумках подарки какие-нибудь найдутся?
— Не знаю… Ремень есть, с медными накладками. Среди раджафовского добра валялся.
— Прихвати. Может, и пригодится.
Они спешились, отпустили подпруги, перебросили поводья девушке. Невольница поворотила коня, поехала обратно к ивовым зарослям.
— Мир вам, добрые люди, — вышел из чума хозяин, с достоинством поклонился.
Он был удивительно похож на своих женщин. Почти такая же суконная одежда — правда, у мужчины на халате имелся меховой капюшон, а животик его поддерживался широким ремнем с двумя ножами разного размера и тремя кожаными мешочками. Такое же плоское лицо, узкий нос с вогнутой переносицей, черные глаза, черные же прямые волосы. Хотя, разумеется, никаких косичек хозяин стойбища не носил.