Оказывается, положение все-таки безвыходное. Если не рассказать все – у меня будут огромные проблемы. Если рассказать – проблемы будут ничуть не меньше.
Вот что получается, когда влезаешь в чужой лабиринт.
Но еще не все потеряно. Не все. У меня будет время обдумать все как следует. Ночь, скорее всего, придется провести у них. А вот завтра я хорошенько подумаю. Завтра… Сегодня главное – не говорить лишнего про Вик. И стоять на своем.
Я чуть приободрился.
– Ну вот, почти приехали, – довольно сказал Пикачу. – Надеюсь, телефон адвоката ты вспомнил?
– Не думаю, что он мне понадобится в ближайшее время.
– Напрасно.
– В чем я виноват? В том, что оказался в неподходящее время в дерьмовом месте?
– Ну, лично я думаю, что ты виновен в двойном убийстве. Совершенном с чертовской жестокостью, – ответил Пикачу.
– Я тоже так думаю, – кивнул Рейчу, высматривая свободное место напротив участка.
– Вас ждет разочарование. Я всего лишь трахался там.
– Где? В клинике?
– Нет, в двух кварталах от нее. В наполовину снесенном доме. Среди куч мусора…
Пикачу хмыкнул. Рейчу хохотнул. Мне его смех не понравился. Так смеются не над извращенцами. Так смеются над людьми, которые испачкали задницу, сев на грязный стул, но еще не догадываются об этом.
– Боюсь, что после того, как ты кончил, вы отправились в клинику и пришили двоих парней. Может, это тоже часть сексуальной фантазии?
– Да с чего вы взяли? – я неожиданно для самого себя разозлился. Будто говорил правду, а мне не верили.
Пикачу посмотрел на меня, выдержал полную драматизма паузу и сказал то, что мне совсем не понравилось. Не понравилось настолько, что я чуть не обмочился. Он сказал:
– А с того, парень, что в этой пропахшей дерьмом клинике мы нашли до черта отпечатков твоих пальцев.
В моей голове вспыхивает неоновая надпись: «нет выхода».
Кровь стучит в висках азбукой Морзе: «нет выхода».
Перед глазами морда ухмыляющейся обезьяны. Ее губы шепчут: «нет выхода».
Я не заметил, как остановилась машина. Не заметил, как Рейчу, ругаясь сквозь зубы, дернул несколько раз заевшую вдруг рукоять ручного тормоза, пока не удалось ее поднять. Не заметил, как Пикачу выкарабкался на улицу и, вдохнув полной грудью свежий вечерний воздух, полез в карман за сигаретами.
Нет выхода. Нет выхода. Нет выхода.
Нетвыходанетвыходанетвыхода.
Дверь с моей стороны распахнулась. Надо мной стоял Пикачу, с сигаретой в губах. На лацкане пиджака прилепился маленький столбик пепла.
Нет выхода. Нет выхода. Нет выхода…
– Ну, так и будешь сидеть?
Он протянул руку и взял меня за локоть. Я попытался выйти из машины, но ноги новокаиново онемели. Пикачу почти выдернул меня. Мне пришлось опереться на теплый капот.