У двери моей квартиры сидела Вик. Точь-в-точь как тогда, в памятный вечер ограбления клиники. И с тем же рюкзачком, при виде которого меня бросило в дрожь.
Правда, на этот раз она была настроена вполне дружелюбно. Увидев меня, встала, отряхнула сзади брюки и улыбнулась.
– Привет, – сказала она, – Не ждал?
– Честно говоря, нет.
– Выглядишь неважно. – Она озадаченно посмотрела на мою рубашку. – Ты что, блевал?
Поразительная проницательность.
– М-м-м, – промычал я, открывая дверь.
Мы зашли в квартиру. Переступая порог, я немного забеспокоился. Не будет ли еще каких-нибудь сюрпризов вроде записок и обезьян?
В прихожей все было в порядке.
В комнате тоже.
Не обращая внимания на Вик, я стянул грязную рубашку и упал в кресло. Закрыл глаза.
– Тяжелый день? – участливо спросила Вик.
– Скорее, тяжелая неделя.
– Что случилось?
– Из последних новостей – меня чуть не сбил автобус.
Про обезьяну я решил ничего не говорить.
– Автобус? Ничего себе! Как это случилось?
Я коротко рассказал.
– Большая была у него скорость?
– Приличная. Замешкайся я на мгновение, отмывать сегодня автобус было бы куда сложнее.
Вик задумалась о чем-то. В этой задумчивости она прошла несколько раз по комнате, села на краешек стола, слезла, опять прошла туда-сюда и, наконец, остановилась напротив меня.
Я равнодушно следил за ней, закинув руки за голову.
– Нет, – пробормотала она. – Хлороформ лучше. С автобусом может не повезти. Как заранее узнаешь, где и когда по улице с достаточной скоростью пронесется автобус? Никак. Можно неделю прыгать под колеса. Наудачу. И отделаться парой переломов.
– Ты о чем?
– О том, что кончают жизнь самоубийством, прыгая под колеса только дураки. Очень ненадежный способ. Хотя сегодня тебе повезло…
– Да что ты говоришь? Мне так не показалось.
Она пожала плечами. В глазах ясно читалось: придурок.
– Я пока не стала звонить в полицию. Решила, сначала с тобой поговорить.
– Ты хотела поговорить по телефону, – напомнил я.
– Не люблю телефон. Не люблю компьютеры и тамагочи. Не люблю еду из микроволновки. И рис из рисоварки. Секс с презервативом тоже не люблю. Лучше уж онанизм.
Все это она сказала, вышагивая по комнате. Совершенно ровным голосом. Никаких эмоций. Так читают незнакомые тексты, изучая иностранный язык.
Я пропустил ее признания мимо ушей. У меня есть тоже много чего такого, что я не люблю. Но это исключительно мое дело. Рассказывать об этом не собираюсь. И не горю желанием выслушивать высказывания из разряда «я не люблю» от других. Не любишь – не пускай в свою жизнь. Очень просто. Получается не сразу, конечно. Тут главное понять, что ты действительно не любишь. Как ни странно, не всем это удается. А от разговоров толку мало.