– Да, – он грустно кивнул. – Ваша мать очень дорожит им, поэтому всегда держит при себе.
– Вы хотите сказать, что не смогли добраться до ожерелья, а то бы продали и его? – Тори смело смотрела в глаза отцу.
Лорд Ролингс поежился от резкого тона. Или от того, что дочь угадала правду?
– Вы согласитесь на брак? Пожалуйста… Тори утвердительно кивнула. В этот момент она решила дать любое обещание. Надо выиграть время и все обдумать. Впереди целая ночь.
– Дайте слово, что не позволите себе никаких проделок, иначе запру вас в спальне. Дайте слово, Виктория, – повелительно потребовал лорд Ролингс. – Слово христианки.
– Отец, позвольте напомнить, что я уже не ребенок и не хочу, чтобы со мной обращались как с маленькой девочкой. Слова я не дам. Придется принять меня такой, какая есть. Я не собираюсь препятствовать вам в устройстве свадьбы. Это все. Теперь извините, хочу пожелать маме спокойной ночи.
«Маленькая плутовка, у нее что-то на уме, – подумал лорд Ролингс. – Надо приказать слугам, чтобы не спускали с нее глаз. Но ей не удастся расстроить мои планы, слишком поздно». Он налил себе стакан вина и сидел, размышляя о замужестве дочери и скором богатстве. Кончатся все несчастья… Появятся внуки… Подумав о возрасте лорда Сиднея, он поправил себя – счастье семейной жизни не только в детях. К тому же, если они пойдут в Тори, может быть, лучше их вообще не иметь.
* * *
Тори медленно поднималась по лестнице, сердце бешено колотилось. Девушка вошла в спальню леди Лидии и тихо подошла к огромной кровати, на которой в полудреме лежала мать.
– Мама, можно взглянуть на ваше свадебное ожерелье?
– М-м-м… да, – сонно ответил детский голосок.
Тори взяла кожаный футляр, где лежало ожерелье, поднесла к горящей у кровати свече, вынула драгоценность и залюбовалась ее теплым лучистым сиянием.
– Мама, вы собираетесь когда-нибудь подарить мне это ожерелье?
– Гм-м-м…
– Тогда разрешите, пожалуйста, взять его сейчас и распорядиться по своему усмотрению. Слышите, мама? Я возьму ожерелье, ладно? Раз мне предстоит выйти замуж, я хотела бы иметь его.
– Да, да, – раздался полусонный голос.
– О, благодарю вас, – воскликнула Тори и запечатлела нежный поцелуй на бледной щеке матери. – Вы спасли мне жизнь!
– Вот и прекрасно, дорогая, – леди Лидия плотнее закуталась в одеяло.
Тори на цыпочках вышла из комнаты, испытывая угрызения совести.
Вернувшись в свою комнату, она присела на маленький диванчик у камина. Двойная дверь, ведущая на балкон, была открыта, легкий сентябрьский ветерок проникал в комнату, принося запах опавших листьев.