Внезапно собственное дыхание показалось Мэгги обжигающим, а руки и ноги невесомыми. В месте, где тела их сливались, она ощутила сладостную боль, и вот пульсирующее блаженство оглушило ее, словно взрыв. Чейз, почувствовав это, застыл; его плоть, погруженная в ее чрево, затрепетала, и это вызвало новую волну наслаждения.
Несколько раз они вместе достигали вершины и падали в бездну. Весь мир перестал для них существовать, имели значение только страсть и восторг.
– Ты, кажется, очень хорош в этом деле, Чейз, – томно произнесла Мэгги, без сил откидываясь на подушку. – Едва ли на свете есть еще хоть один мужчина, который занимается любовью так же бесподобно, как ты.
– Откуда ты знаешь? – расхохотался ковбой. – Я же был первым.
– Я чувствую, что права.
– Ты тоже была великолепна, – покровительственно похвалил он. Слова Мэгги доставили ему почти такое же удовольствие, как и их интимный акт, но он не решился ей в этом признаться. – Вот уж не предполагал, что в хрупком и нежном теле таится столько страсти. Не понимаю, как тебе удалось сохранить девственность, ведь мужчины наверняка так и вились вокруг.
– Среди них не было никого, о ком стоило бы говорить, – отрезала она, давая понять, что ей неприятен разговор на эту тему.
Резкий тон Мэгги насторожил Чейза. Неужели в жизни самоуверенной журналистки была какая-то сердечная драма? Верилось в это с трудом, но ковбой на всякий случай решил больше не поднимать столь болезненного для нее вопроса.
– Мэгги-детка, ты восхитительная женщина! – быстро заговорил он, желая как-то подбодрить свою поникшую подругу. – Я такой еще никогда не встречал и готов заниматься с тобой любовью все ночи напролет, но, к сожалению, мне надо идти. Хотя, может, оно и к лучшему. Если бы у меня была возможность остаться, то завтра утром мы не смогли бы подняться с постели.
Он игриво чмокнул ее в нос, похлопал по соблазнительной попке и спрыгнул с кровати. Пока Чейз одевался, Мэгги не спускала с него восхищенных глаз. Высокий, стройный и сильный, с огненно-рыжими волосами и ярко-голубыми глазами, он был неотразим. А от его ослепительной улыбки она просто таяла, как воск на солнце. Нисколько не жалея о том, что произошло, журналистка уже предвкушала всю прелесть их совместной поездки на Клондайк. Правда, об этом еще не было сказано ни слова, но Мэгги полагала, что теперь-то уж Чейз наверняка изменит свое решение и возьмет ее с собой.
– Когда ты будешь готов отправиться? – спросила она, находясь во власти своих грез и имея в виду закупку снаряжения и прочих вещей, необходимых старателю.