— Можно было бы, конечно, походить по паркам и скверам, говорит Витька. — Но, по-моему, там до весны дело мёртвое... Я согласен — не стоит терять время. Вечером мы сказали Корнелии, что с цветами придётся ждать до весны. Впереди зима, и холодная, и никто поэтому не собирается сажать цветы.
— Жаль, — ответила она. — Я никак не могу придумать другую работу, которую я могла бы делать уже сейчас.
Мы тоже не могли придумать такую работу.
— Ты учись, — сказал я. — Сейчас тебе нужнее всего учиться. А работы потом будет хоть отбавляй!
— Открыватели звёзд приучили меня каждый день работать, призналась Корнелия. — У них нет выходных, как у вас... Они не представляют себе дня без работы. Это был бы пропавший день... Вот мне и непривычно...
Мы с Витькой беспомощно развели руками.
— Ничего, — утешил её Витька. — Весной что-нибудь придумаем. А пока что твоя работа — учиться.
На другой день Витька позвонил мне в адвокатскую коллегию.
— Надо встретиться без Корнелии, — сказал он. — Есть разговор.
Я пришёл к нему вечером с юридических курсов, на которых вёл занятия.
Витька вытащил из стенного шкафа начатую бутылку коньяка, разлил.
— Пей, — сказал он. — Мне сейчас нужно будет тебя уламывать. А пьяных уламывать легче.
— В чём дело? Зачем меня надо уламывать?
— Понимаешь, Мишка... Мне всё больше кажется, что мы с тобой совершаем преступление... Что мы прячем от людей то, что не имеем права прятать.
— Ты имеешь в виду Корнелию?
— Дело не в Корнелии. Дело в её знаниях. Она наверняка знает то, чего не знаем мы. Что-нибудь такое, над чем мы бьёмся. По крайней мере, её знания по математике поразили меня. А есть ведь ещё физика и химия... Я плохой физик и никакой химик. Я не могу разобраться в том, что она знает.
— Что же ты предлагаешь?
Я уже понимал, что придётся сдаться. Я уже готовился к худшему. Витька говорил правду. Пока мы считали Корнелию всего лишь дикаркой, побывавшей в космосе, — это одно дело. Но она оказалась совсем не дикаркой...
— Что я предлагаю? — повторил Витька. — Я пока ничего не предлагаю. Я просто думаю. Важно решить это в принципе.
— В принципе ты прав. И, чтобы понять это, совсем необязательно пить коньяк.
— Давай всё-таки выпьем, старик! Хотя бы за то, что мы это, наконец, поняли!
Витька подмигнул и поднял свою рюмку.
— Если сделать такую штуку, — вновь заговорил он спустя две-три минуты. — Написать в Президиум Академии наук. Объяснить всё. В том числе и всё человеческое... Ну, что Корнелия к нам привыкла... Что мы, в общем, тоже к ней... Попросить, чтобы не увозили её от нас, чтоб не поднимали шума в печати. Это ведь не так сложно... Люди же там — поймут! В конце концов она и сама вряд ли захочет уехать от нас... Так, кажется, если я хоть что-то понимаю?