— Ты сегодня вечером будешь дома?
— Да.
— И Корнелия, разумеется, тоже?
— Видимо. Она пока не уходит по вечерам одна.
— Я хочу прийти к вам вечером с одной молодой дамой...
— Я буду чертовски рад, старик! Давно пора!..
— Увы, Мишка, это не совсем то, что ты думаешь. Эта дама оттуда...
— Откуда?
— Ну, помнишь наше письмо?
— А-а... — У меня на душе снова заскребли кошки. — А я уж думал, ему не поверили...
— Да, в общем-то, не очень и поверили... Но выход нашли деликатный, ничего не скажешь... Этой даме поручено приглядеться к Корнелии и решить, можно ли использовать её... ну, для начала хотя бы в качестве лаборантки. А там видно будет... В общем, они хотят посмотреть её не в разговорах, а в деле. По-моему — разумно.
— По-моему — тоже.
— Теперь ещё вопрос: что мы скажем Корнелии?
— Странный вопрос! Нужно сказать всё как есть!
— А ты уверен, что тут не будет, так сказать, обратного эффекта? Мы ведь не можем рисковать.
— Ну, давай скажем, что это просто твоя сотрудница, твой друг. Она может готовить Корнелию к школе.
— Честно говоря, я думал о таком же варианте.
— Смотри только, не сорвись, Витька. Корнелия моментально почувствует любую фальшь.
— Фальши не будет, старина. Вера мне очень нравится. Мы провели сегодня вместе весь день. И это был один из лучших дней в моей жизни.
— Ну, что ж... Я рад за тебя! Жду!
Когда они пришли вечером, я понял Витьку. Вера была не просто красивой, золотоволосой женщиной. Вера была обаятельной женщиной. Она как-то вся светилась теплотой и добротой. Она принесла с собой в наш дом какую-то весеннюю свежесть, какой-то удивительный уют. Она была настолько по-хорошему простой, держалась настолько естественно, что уже через полчаса бесследно исчезла обычная неловкость первого знакомства. А к концу вечера я почувствовал её другом — старым, надёжным, испытанным.
У меня ещё никогда и ни с кем так не было. Корнелия ничуть не удивилась тому, что Витька пришёл не один. Мне даже показалось, она давно ждала этого. Она была очень рада Вере, просила её приходить почаще. Она жаловалась на то, что у неё нет подруги, а без подруги плохо.
И Вера обещала приходить почаще. И на самом деле, пришла и на следующий день, и в другие вечера, и в ближайшее воскресенье, которое мы почти с самого утра провели все вместе.
По вечерам Витька приходил позже Веры и ждал её у меня, пока Вера занималась с Корнелией. Они говорили сразу и о физике, и о химии, и о математике. И Витька рассказывал, что Вера в восторге от Корнелии, хотя в её знаниях и есть какие-то, с нашей точки зрения, провалы, какие-то странности. Корнелия, например, не поняла, зачем нужна менделеевская таблица. Классификация элементов у открывателей звёзд была совершенно иной. И элементов они знали больше и группировали их не по атомному весу, а по длительности распада. Впрочем, провалов было немного. Главное Корнелия знала. И в физике, и в химии, и в математике. И знала не на уровне институтских программ, а на уровне новейших наших диссертаций. Может, она знала и больше. Но о большем Вера просто не могла её спросить. Формулы нуль-пространства, которыми занимаются у нас целые группы сильнейших математиков, Корнелия выводила быстро и экономно и говорила, что открывателям звёзд эти формулы давно известны, хотя практическое осуществление их они и считают маловероятным. Не потому что человек не сможет, а потому что не захочет. Слишком велики будут разрушения, которые принесёт осуществление формул нуль-пространства. Столь велики, что результаты, добытые подобным опытом, потеряют смысл для человечества.