Итак, у Александера есть другая женщина. Нехорошо. Стыдно. Тем более для сенатора.
Полли откинулась назад и закрыла глаза, пытаясь привести в порядок мысли. Ей вспомнилась спиралька в вашингтонской квартире Александера. Это ничего не значит. Спиралька могла остаться от прежних жильцов. Но то, что видела Полли несколько минут назад, – другое дело. Этому есть только одно объяснение.
Полли глубоко вздохнула и, обеими руками вцепившись в руль, впилась взглядом в освещенное окно пустого холла.
– Я прощу тебя на этот раз, – громко сказала она. – Но только на этот раз. Слышишь, Александер? Если я поймаю тебя снова, ты мне дорого заплатишь…
Всю дорогу домой она разговаривала сама с собой. Стоя под горячими струями душа, она вспоминала все преступления Александера и грозила ему жестокой карой. Сидя на кровати и вглядываясь во тьму, она все говорила и говорила – и только когда внизу отворилась дверь и на лестнице послышались шаги мужа, Полли замолчала, легла и закрыла глаза. Александер вошел в спальню и лег рядом с ней. Она придвинулась к нему и обняла его. Он сразу заснул; Полли не смыкала глаз всю ночь.
От мужа пахло рыжеволосой женщиной.
– Ну выходи же, Сирина! Посмотрим, что у нас получится! Блейк, засунув руки в карманы, нетерпеливо мерил шагами студию. Взгляд его то и дело обращался к дверям гримерной, где готовилась к своей первой съемке новая модель.
– Зря ты их торопишь, – заметил Руди. – Дейни не выпустит Сирину, пока не сочтет, что лучше выглядеть просто невозможно.
Блейк удивленно повернул голову, словно только что заметил Руди. Он не понимал, как может этот человек спокойно валяться на кушетке, зная, что через несколько минут его любимая перевернет вверх дном весь рекламный мир?
– Руди, как тебя угораздило появиться на свет без нервов? – проворчал он, поправляя отражатель.
– Такой уж я счастливчик. – Руди поднял с пола клочок бумаги, скатал в трубочку и запустил через всю комнату в мусорную корзину – и, конечно, промахнулся. – Нет смысла беспокоиться о том, чего не можешь изменить. Мне никогда не удавалось сладить с женщинами. Так что, когда дело касается прекрасного пола, я становлюсь невозмутим, как покойник.
– А кому и когда удавалось? – рассмеялся Блейк. Он вспомнил свою возлюбленную, ее маниакальное стремление к успеху и свои тщетные попытки вернуть ее на землю. Только теперь, познав власть вдохновения, он начал понимать Дейни. И к нему пришло наваждение, которому нет названия, захватило всю его душу и властно подчинило себе. Слава Богу, он трезвый человек и не собирается терять голову. Он сможет удержать себя в руках. Сладостная дрожь охватила Блейка: он представил, во что сумеет превратить Сирину. Она станет богиней, Венерой, рождающейся из морской пены. Она будет…