– Кто там у тебя? – спросил он слишком поспешно.
Корал рассмеялась.
– Милый, умерь свое мужское самолюбие. У меня сидят двое ребят из секции карате. Один попросил еще текилы. Если тебе нравятся напомаженные волосы и золотые цепи на всех частях тела, то он как раз в твоем вкусе. Я же с некоторых пор предпочитаю элегантных политиков с сединой на висках.
Корал томно вздохнула. Александер прикрыл глаза и представил, как она лежит, раскинувшись на огромной тахте с бесчисленным множеством подушек. Она сняла телефон со стеклянного столика у кровати и поставила себе на плоский живот, откинула с лица золотисто-рыжую прядь и прижала трубку к уху. Ее светло-карие глаза обращены к зеркалу: она видит себя, следит за движением своих губ, любуется своей красотой. Александера приятно волновала и возбуждала самовлюбленность Корал.
– Может быть, я плохо знаю женщин? – шутливо предположил он. – Мне всегда казалось, что, стоит хозяину дома отлучиться, они пускаются во все тяжкие.
В ответ раздался низкий грудной смех. Александер понял, что Корал заметила его ревность и нисколько не обиделась.
– Тебе, милый, еще многому предстоит научиться. И прежде всего – не нарушать границ. Хочешь приехать – приезжай. Завтра воскресенье, так что мы сможем развлекаться допоздна.
– Приеду, как только смогу.
Александер повесил трубку. Разговаривал он, стоя спиной к залу – не опасался, что кто-то его подслушает, просто боялся пропустить хоть слово. «Где я был все эти годы?» – думал он. Полли, его жена, чудесно готовила, но больше никакими достоинствами не отличалась. До встречи с Корал Александер и не подозревал, какие радости таит в себе чувственная сторона жизни.
– Сенатор Грант? – раздался за спиной вкрадчивый голос.
Александер повернулся и столкнулся нос к носу с коротышкой в отвратительном костюме.
– Да? – Глаза Александера сузились. В мгновение ока он весь подобрался и выдал коротышке профессиональную «улыбку кандидата». – Извините, я не хотел занимать телефон. Пожалуйста, звоните.
Александер сделал шаг в сторону. Человечек в дурно скроенном пиджаке протянул руку, но не к телефону, а к сенатору. Теперь сомнений не оставалось.
– Спасибо, сенатор, но телефон мне не нужен. Не найдется ли у вас минутка для разговора со мной?
– Разумеется, – вспомнив наставления Эрика, сердечно ответил Александер. Но сам почувствовал, что голос у него дребезжит, а сердечность ниже всякой критики. Он положил руку коротышке на плечо, но жест вышел грубым, почти угрожающим. Шестым чувством Александер ощутил опасность. Он убрал руку и улыбку, лицо превратилось в обычную бесстрастную маску.