– Мистер Льюеллен, боюсь, я не услышал от вас ничего нового или интересного. Простите, но у меня свои планы на вечер. Если вы полагаете, что я могу в чем-то помочь вам и вашей компании, свяжитесь со мной через офис. А такие импровизированные встречи, на мой вкус, слишком театральны. Если вы ничего больше не хотите сказать, я пожелаю доброй ночи…
Александер встал и повернулся к Эрику. Но Пол Льюеллен не дал ему далеко уйти.
– А вы мне нравитесь, сенатор. Да, мне нужна ваша помощь. Я не хочу, чтобы ваша подкомиссия пропустила закон, ограничивающий экспорт ряда химикатов. Хочу, чтобы такой проект застрял под сукном прочнее, чем гвоздь в двери.
Александер медленно повернулся к Полу Льюеллену. Глаза его были холодны. Льюеллен мало сказал, но запросил много, и еще о большем умолчал. Но впервые с тех пор, как Александер занял кресло матери, кто-то просил его помощи. Александеру казалось, что он взмыл в воздух. Он не стал оглядываться на Эрика: пришло время узнать, способен ли он летать без костылей.
– Мистер Льюеллен, у меня есть приемные часы. Лоббистов я принимаю у себя в офисе. Кстати сказать, подобные вопросы решаются не в кабинете. Согласно последним постановлениям партии, я обязан голосовать так, как укажет председатель – ведь он, как и я, принадлежит к демократам. Так-то, мистер Льюеллен. А вы, мистер Микер, – Александер полуобернулся к коротышке, но не сводил глаз с великана, утонувшего в клубах дыма, – могли бы избавить себя от лишних хлопот. Получив необходимую информацию, я буду рад обсудить с вами слушания в подкомиссии и их возможный исход.
Александер замолк. Хозяин номера хищно насупил брови. Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза, а помощники наблюдали за ними, ожидая, чей босс первым отведет взгляд. Но ни один не отвел глаз.
Пол Льюеллен откинулся назад и расхохотался. В смехе его не слышалось ни деланной сердечности, ни искреннего веселья, но он прервал молчание.
– Сенатор, если вы говорите искренне, вам лучше немедленно уйти. Но мне кажется, вам чертовски любопытно узнать, чем я могу помочь человеку, разделяющему мой взгляд на определенные проблемы. И это естественно. Ваши люди сейчас рыскают взад-вперед по нашему штату и выясняют, каковы ваши шансы на избрание. Они зря тратят время. Я вам и так могу сказать: нулевые. Вы – никто. Вам не на что опереться. Разве что на добрую память о вашей дорогой матушке, но память человеческая слаба.
Но, пообщавшись с вами, я вижу, что вы вряд ли сдадитесь без борьбы. В следующие двадцать четыре месяца вам предстоит работать не покладая рук. Не в ваших интересах отказываться от помощи. Такой, например, как денежные переводы, наличные, лишние голоса избирателей…