Кроссби закончил свою тираду категорическим запретом ехать с ними. Когда Маккензи сказала, что он не сможет остановить ее никакой силой, он только презрительно рассмеялся. Остаток дня Натан гнал группу в таком темпе, что даже мужчины выражали недовольство, но Маккензи молчала. Когда солнце село, они раскинули лагерь, и Маккензи отдельно приготовила себе еду, расстелила одеяла на некотором расстоянии от мужчин, чтобы соблюсти какой-то минимум приличий. На следующее утро, когда мужчины проснулись, она уже поддерживала огонь в костре.
Больше никто ни слова не сказал ей о том, что она должна уехать. Казалось, что группа преследователей – трое ковбоев «Бар Кросс» и двое незнакомых Маккензи мужчин – смирилась с ее присутствием. Кроссби то не замечал ее, то бросал злобные взгляды. Он вынужден был терпеть ее только потому, что не мог придумать способа избавиться от Маккензи – ведь он играл роль блюстителя закона. Маккензи не сомневалась в том, что Кроссби с удовольствием свернул бы ей шею, но терпеливо переносила его враждебность.
А сейчас, когда второй день поисков подходил к концу, она начала сомневаться в целесообразности своих усилий. За два этих дня Маккензи почти перестала опасаться за Кэла и стала побаиваться за этих людей и себя саму.
Все чаще раздавался недовольный ропот. Слишком явным был след, по которому они шли через горы. «Полицейские» легко различали следы, но ни разу не видели самого Кэла; и как бы они ни ускоряли шаг, догнать его не удавалось ни разу.
В глухих местах, по которым они ехали, Кэл, как и всякий апач, мог бы не оставлять никаких следов. Люди понимали это и удивлялись. Кто же за кем следил – охотники за жертвой или жертва за охотниками? И какую из этих ролей им суждено сыграть?
Решившись на это путешествие ради любимого человека, поверив в него так, как ей следовало верить шесть лет назад, Маккензи обнаружила, что чувствует себя не в своей тарелке и немного побаивается этих диких мест и нравов этих людей. Когда уши Долли внезапно начинали вздрагивать, и она шарахалась от теней, сердце Маккензи готово было выскочить из груди. Она наблюдала за местностью так же настороженно, как и мужчины. Несколько раз ей пришлось строго напомнить себе, что Кэл ей не враг, она на его стороне, они любят друг друга, произвели на свет ребенка и говорили о преданности на всю жизнь. Ей следует опасаться не Кэла, а Кроссби.
Солнце уже садилось, когда отряд подошел к ручью и остановился, чтобы напоить лошадей. Маккензи пополнила свои запасы воды, потом ополоснулась, соблюдая приличия. Пока остальные выливали на себя полные шляпы воды и оправлялись за кустами, Маккензи стала рассматривать копыта Долли – лошадь шла как-то неровно. В правом переднем копыте Маккензи нашла маленький камешек и извлекла его. Когда она выпрямилась, то заметила, что на нее смотрит Кроссби, не скрывая своего презрения.