— Как вы нас нашли? — поинтересовался Колапушин.
— Меня полковник, начальник ваш, направил, сказал, что с вдовой беседуете. Я решил во дворе подождать — зачем мешаться.
— А зачем такая срочность? Что вы от нас хотите?
— Кроме меня, никто вам правду не скажет. Посмотрите на этих Женькиных сотрудников из «Бал-рекордз»! Да это просто стадо запуганных антилоп какое-то! Не странно ли?
— На что вы намекаете? — заинтересовался Немигайло.
— На то, что жизнелюбивый и рациональный Женя Балясин не мог помереть своей смертью! Даже от любви.
— А от чего?
Всё сильнее входящий в раж Паршин принял соответствующую позу и патетически вопросил:
— Что правит миром, если говорить всерьёз?
— Я вас понял — спокойно сказал Колапушин.
— Правильно, что же ещё, как не хрустящие-шелестящие?! — Паршин и не думал снижать актёрский накал — Балясин умер от инфаркта — да мне смешно!..
И он действительно зашёлся в неприлично долгом, безумном смехе.
— А вот нам не очень — угрюмо пробасил Немигайло, которому уже стал надоедать этот паяц.
Колапушин, понимающе, покачал головой.
— Так это вы журналистам идею подкинули насчёт убийства?
— Ну, может и я. Не в этом дело.
— А в чём? — всё так же угрюмо спросил Немигайло.
Неожиданно Паршин резко изменился. Он продолжал говорить страстно, но уже без излишней патетики, жесты потеряли суетливость, а лицо приобрело одухотворённость и какое-то непонятное напряжение.
— С таким капиталом не умирают своей смертью! Понимаете меня? Проверьте фирму, проверьте! И тогда вы поймёте, какие страсти сгубили во цвете лет Балясина, у которого только птичьего молока для счастья не было! Поймёте, почему они там все неврастеники — при таких-то бабках!
— Почему?
— Они же там лопаются от бабок, из ушей уже вылезают!
— Нервные то они почему?! — Немигайло уже надоело продираться сквозь эти словесные дебри.
— Так страшно же потерять, наивный вы человек! Терять бабки страшнее, чем вообще их не иметь! Только не все бабки, которые в руки идут, брать можно! Поняли вы, наконец?
— Поняли. С вами то, всё в порядке?
После этого вопроса Паршин вдруг потерял весь пыл и его ответ прозвучал почти неразличимо:
— Со мной? Конечно в порядке. Я ведь жив, меня не убивают… значит, дела не идут — дерьмовые у меня дела…
Что-то непонятное, прозвучавшее в этом бурном монологе, привлекло внимание Колапушина.
— Леонид Юрьевич, вот вы сказали, что не все деньги, которые идут в руки, стоит брать. Вы намекаете на криминальный характер капиталов Балясина?
— Эх! Если бы криминальный… С братками то, всегда разобраться можно. А вот с этим…