— Всё равно, как-то… не по-людски.
— Ты не устал ещё?
— Нет, ну… работать то надо. Лютиков спросит…
— Работать, работать… — проворчал Колапушин. — Нельзя всё время работать — думать тоже иногда полезно. Или, что, по-твоему, нам сейчас надо нарисовать пятиугольник магический, чёрные свечки зажечь и Люцифера вызвать попробовать?
Пару десятков шагов сыщики прошли молча. Колапушин начал надеяться, что Немигайло, наконец, иссяк, но Егор разрушил эту надежду самым бессовестным образом.
— Значит, точно, всё дело в музыке!
— С чего ты взял?
— Ну, как же? Балясин слушал и помер. Капсулев её послушал — тоже еле живой остался. Вам плохо стало. Белла там работает, слышит её постоянно и ходит сама не своя. Рыбки, и те сдохли! Всё получается одно к одному.
— Шампунь у тебя получается — какао и винегрет в одном флаконе. Зациклился на своей идее, и видеть не желаешь, что всё это, друг к другу не имеет ни малейшего отношения. Давай разберёмся: что, Балясину мало неприятностей выпало за последнее время? То-то. А он и сам дополнительно своё здоровье гробил. В кабинете мы с тобой вместе были — да, мне плохо стало, но ты то как огурчик! Я тоже на пару секунд подумал, как и ты, когда Витя про Капсулева рассказал. Ну и что? Витя тот же диск слушал, и хоть бы хны. Белла, вообще «техно» не выносит, а уж Шаманку слушать — ёё не заставишь и под дулом автомата. Фирма музыкальная, вот нам и чудится, что всё из-за музыки.
— Нет, Арсений Петрович! — Немигайло распалился так, что Колапушин начал всерьёз опасаться: не грохнется ли он на ступеньках подземного перехода, по которым они, как раз и спускались. — Не один я так думаю. Неужели не поняли, в чём тут тайна?
— Где уж мне. Может, познакомишь, со знающими людьми? Где их искать прикажешь?
— А мы уже пришли.
— Куда?
— К тем, кто давно всё понял.
Удивительно, но утренние старички всё ещё стояли со своими плакатами на том же самом месте. Только теперь, лозунг: «Запретить сатанинскую музыку!», за которым утром пытался спрятаться Мотыльков, был в руках у Анны Сергеевны.
— Вот! — торжествующе ткнул Немигайло пальцем в один из плакатов, налепленных на стену перехода: «Запретить придуманную „Моссадом“ и КГБ „техно“ и „рейв“ музыку!». — Мы, с вами, должны доказать всю пагубность этой сатанинской музыки!
— «Правильно!» «Запретить Сатану!» немедленно понеслись отклики из толпы взволновавшихся стариков.
— Бог ты мой! — Колапушин схватил Немигайло за рукав и оттащил подальше. — Ты, что, не понимаешь, что это психически больные?
— Может, они не всю жизнь сумасшедшими были? Вот, Анна Сергеевна — она инвалид войны. А старик этот говорил, что доктором наук был.