— Ну… Откуда мне знать? Наверное, бомбами какими-нибудь нейтронными.
— В этом-то вся и закавыка. Все бы так и подумали — физик, в секретном «ящике» — чем ему заниматься, кроме атомной энергии? Ну, может быть, лазерами ещё. А в физике много разделов разных. И акустика один из её разделов, не так ли, господин Капсулев?
Не только взгляд Колапушина был сейчас прикован к бледному, что-то сосредоточено соображавшему Капсулеву. Взоры всех присутствующих тоже были устремлены на него. Лицо Анфисы окаменело. Луконин часто моргал небольшими глазами за толстыми стёклами очков. А на лице Паршина… на лице Паршина выражение страха постепенно начало заменяться на выражение полнейшего восторга от всего происходящего.
— Чего вы гоните? — по Вите было видно, что он понял, но не поверил. — Да он же сам, первый!.. Дмитрий Саныч сам отсюда как покойник вышел…
Настоящий учёный проверяет свою науку на себе. Так, Дмитрий Александрович?
— Полная ерунда! Я пожалуй пойду. У меня запись, через десять минут.
Капсулев встал и направился к выходу. Ему никто не препятствовал. Луконин, глядя на него с ужасом, отодвинулся вместе со стулом.
— Вы конечно, уверены, что доказать нам ничего не удастся?
— Было весьма интересно послушать. Вам стоит попробовать себя в литературе — писать научно-фантастические романы.
Он протянул руку к дверной ручке, но дверь, неожиданно, распахнулась сама. На пороге появилась чёрная фигура, загораживая выход. Капсулев, с перекошенным лицом, шарахнулся от неё. Старуха в чёрном — страшная, с тяжёлым взглядом и крючковатым носом смотрела на него с дьявольской улыбкой, заставляя невольно пятиться назад. Бэлла, с остановившимся взглядом, смотрела на старуху открыв рот.
— Здрасьте. — сказала старуха глухим, замогильным голосом, — Вы меня звали? Я пришла.
Немигайло еле успел подхватить Витю, который, закатив глаза под лоб, едва не грохнулся с дивана.
Старуха перевела удивлённый взгляд на Колапушина и вдруг сказала интеллигентным, хорошо поставленным мужским тенорком:
— Арсений Петрович — я сразу в гриме, как вы просили.
— Спасибо, Вадим Анатольевич. Вы только повторите нам всем, кто вас нанял для этого необычного розыгрыша?
— Так вот — Анфиса Николаевна попросили. По улице походить, в окно заглянуть. Три дня я работал. Богатые господа шутят, а наше дело актёрское…
— Спасибо. Вы можете вернуться в свой театр.
— Свободен? Вот и чудненько. А то я боялся, что это надолго — к спектаклю не успею. Всего наилучшего. Анфиса Николаевна! Благодарю, что не забываете старика. Целую ручки.
Старуха исчезла за дверью. Колапушин встал с дивана и медленно подошёл к побледневшей Анфисе.