— Я его щя самого уделаю! И удалю кой-чего! — заверил «дохтура» и окружающих другой.
Ребятки были явно крутые и пролетариями только числились. Связываться с ними не стоило. И жирный Григорий зарыдал в голос, размазывая слезы по дряблым щекам.
— Он сам все! Он у меня с операционного стола сбежал! — ныл «дохтур». — Это ж опаснейший больной! Ну дозвольте только, дозвольте! — Он все еще порывался вытащить из-за пазухи нечто большое и посверкивающее. Но пролетарии показывали ему кулаки, и «дохтур» оставлял инструмент на месте.
Наконец жирный Григорий затих.
А Сергей, наблюдая за обитателями камеры через существующее только для него толстое стекло, размышлял. Нет, он не боялся ни отца Григорио, ни жирного «дохтура», ни прочих, включая и черного с наганом. Он думал. Думал о «замкнутом цикле», и о том, что не ему одному приходится вертеться в этой сатанинской круговерти, что этот самый «замкнутый цикл» затягивает в себя множество людей, а иногда и целые народы, страны, континенты, планеты, и уже трудно отличить, кто сам по себе крутится, а кто подчиняясь невидимым силам. Сейчас бы зеленого сюда, он бы живо растолковал что к чему. Сергей задрал голову вверх, к потолку. И ему показалось, что из сырой черноты высунулись два мутных глаза на стебельках, поглядели на него рассеянно и скрылись.
— Вы не волнуйтесь, любезнейший, — прогнусавило в ушах, — наши люди сделают все наилучшим образом!
Сергей заволновался, заерзал. Но никакого зеленого в камере не было, ему просто померещилось. Он повернул голову влево. И вздрогнул. Жирный обманщик Григорий крался к нему со сверкающим во тьме коловоротом в руках. Оставалось совсем немного — обрюзгший «дохтур» уже плотоядно облизывался.
Сергей замер. Перехватило горло. Сердце остановилось.
Но в это время дед Кулеха ловко вытянул свою хилую босую ножку — и «дохтур» Григорий со страшной силой навернулся. Коловорот полетел из рук на пол, звякнул, застыл.
— А-а-а-а!!! — завизжал упавший и тут же принялся оправдываться: — Это просто необходимо! Маленькая трепанация черепа, совсем малюсенькая!!! Пациенту требуется немедленное вскрытие!!!
— Я вот те щя самому в башке дырку просверлю! — пообещал «дохтуру» один из пролетариев.
— Нет уж, тут нельзя откладывать! Промедление смерти подобно! — сказал другой.
Он встал, вразвалку, блатной походочкой, глубоко запихнув лапы в карманы, подошел к жирному Григорию и врезал ему ногой в бок, потом еще раз. «Дохтур», понимая, что с ним не шутят, помалкивал, только сопел. Встал и другой пролетарий, стал помогать приятелю. Они били лженищего сосредоточенно, мастеровито. Но никто не вступался. Даже сердобольной дед Кулеха покряхтывал, кашлял, вздыхал натужно, но молчал.