Фонари горели под деревьями. Музыканты на эстраде подбоченивались, покуривали и глазели.
Заиграл вальс. Притопывая, кавалеры чинно танцевали с кавалерами. Расходясь, раскланивались и жали руки.
Сорокина ждала в потемках за скамейками.
Вот он. Шапка на затылке, тоненький...
Если бы она его остановила:
- Ваня, может быть, все объяснилось бы: он перепутал, думал, что не в пять, а в шесть.
- Не забираться же с пяти, раз - в шесть.
Она взяла бы его за руку. Он ее повел бы:
- Мы поедем в лодке. У меня есть лодка "Сун-Ят-Сен".
3
Мать вышла запереть. В сандалиях, она стояла низенькая, и ее наколка была видна сверху, как на блюдечке.
Старуха Грызлова прогуливалась - в пелерине. Нагибалась и рассматривала листья на земле.
- Шершавым кверху, - примечала она, - к урожаю.
В открытое окно Сорокина увидела затылок ее внучки. Она сидела за роялем и играла вальс "Диана".
Правозаступник Иванов, опершись на окно, стоял снаружи. Покачивая головой, он пел с чувством:
Дэ ин юс вокандо.
Дэ акционэ данда.
И его чванное лицо было мечтательно: приходила в голову Италия, вспоминался университет.
Развевались паутины. Под бурыми деревьями белелась церковь с синими углами.
- Мама, - кляузничала девчонка за забором. - Манька поросенка то розгами, то - пугает.
Библиотекарша смотрела на входящих и угадывала:
- "Джимми Хиггинс"?
По улице Вождей слонялись кавалеры в наглаженных штанах и девицы в кожаных шляпах.
- В Америке рекламы пишутся на облаках...- Мечтали.
В сквере подкатилась Осипиха с георгиной на груди и старалась разжалобить:
- Говорят, я гуляка, - горевала она, - а я и дорог не знаю.
- В первую декаду - иссушающие ядра, - предложил газету зеленоватый старичок, - во вторую - обложные дожди.
Подсела Мильонщикова:
- Пройдемся в поле.
Голубенькое небо блекло. Тоненькие птички пролетали над землей.
- Помните, - оглянулась и понизила голос Мильонщикова, - однажды весной мы обратили внимание...
Молчали. В городе светлелись под непогасшим небом фонари.
Расстались не скоро.
- Эти звезды, - показала Сорокина, - называются Сэптэнтрионэс...
Отец, приподняв брови, думал над пасьянсом. Мать порола ватерпруф. Сорокина раскрыла книгу из библиотеки.
Тикали часы. Били. Тикали.
Собака за окном лаяла по-зимнему.
"Дориан, Дориан", - там и сям было напечатано в книге:
- "Дориан, Дориан".
1925
СИДЕЛКА
Под деревьями лежали листья.
Таяла луна.
Маленькие толпы с флагами спускались к главной улице. На лугах за речкой блестел лед, шныряли черные фигурки на коньках.
- Здорoво, - трогал шапку Мухин. Улыбаясь, бежал вниз. Выше колен болело от футбола.