— Знатный был бы сёдни у Калашника обед!
— Мне б такую ямку возля дома, я б из ей омшаник исделал…
— А еще больше могут они бомбу кинуть?
— А то! И полутонные есть, и тонные.
— Это что ж такое будет, если тонная?
— Что? — Иван Сергеич усмехнулся, как повидавший такие виды человек. — Да вот ахнула б здесь — и всего огорода нема, и дедовой хаты нема, и вообще б полсела сдуло!
Старики крутили головами, поверить было трудно, но и как было не поверить, стоя перед такой ямищей, — вон аж куда, до самой воды пробило…
«Юнкерс», верно, и вправду был случайный, разбойный, бомбы сбросил неприцельно, только напугать. Кроме сарая у Насти Ермаковой да клуба — ничего больше не пострадало, все другие бомбы угодили по огородам и пустошам.
Но это все же было как некий знак, что война огнем своим и железом достала уже до Гороховки.
И Антонина, точно перешагивая внутренне какой-то рубеж, в который она до сих пор, несмотря ни на что, не верила, как-то охолодало, тоскливо и безнадежно подумала про себя, с тесным комком, собравшимся в груди, — «ну, началось!».
Не два красноармейца суетились на Настином подворье, тушили сарай и отстаивали от огня ее хату, а несколько, — Антонина рассмотрела это, когда снова оказалась возле пожарища.
Сарай уже рухнул, догорел почти, да и чему там было долго гореть — сухие жерди, плетневые стены, соломенная крыша. Благо, не дул сильный ветер, не несло по деревне искры и клоки соломы, а то и солдаты б не помогли, пошло б гореть все подряд.
А солдаты угодили как раз вовремя. Наискось, через улицу, стояли их два груженых, накрытых брезентом, забрызганных грязью ЗИСа.
Кончив хлопотать на пожаре, они вернулись к машинам; двое из них оказались шоферы; один сразу же полез в мотор и стал в нем что-то починять, другой, рыжеватый, белобровый, молодой совсем парень, с брезентовым ведерком пошел к колодцу за водой.
— И вы, стало быть, бегите… защитнички наши, сыночки дорогие… — утвердительно, как будто факт этот был ей совершенно ясен и она только отмечала его вслух, приговаривала Макариха из калитки своего дома, наблюдая, как солдаты чистились от сажи и пепла, сбивая пилотками со своих гимнастерок сизые хлопья, как плескали друг другу на черные руки из котелков воду, умываясь.
— Кто тебе сказал, бабуля, что мы драпаем? Мы выполняем оперативное задание командования.
— Задание… — передразнила Макариха. — Которые задание выполняют — они с немцем сражаются. Вот сын мой Колька — с первого дня тама. Может, уж и головушку свою сложил… А вы — эва где, вперед всех назад чешете… Да еще в кузова понахватали чего… Начальства на вас нет, проверить, чего там у вас. Может, наворованное что…