- Очень приятно, Виктор! - деревянно представился я.
В этот момент с какой-то радостной горячностью заговорил отец Роз-Мари, изредка дружески похлопывая меня по плечу.
Когда Хильтрауд перевела его речь, я был в таком шоке, что не знал, радоваться мне или плакать. Оказалось, отец Роз-Мари благодарил меня за то, что я дал их дочери "путев-ку в жизнь". Я буквально оторопел: о какой путевке говорит этот мужчина? Вначале я подумал, что либо Хильтрауд неправильно перевела, либо я что-то не понимаю. Но когда она вновь повторила сказанное, я был настолько смущен, что окончательно растерялся и не знал, как себя вести.
Наконец обильный ужин с пивом и вином закончился, вся семья Роз-Мари проводила нас до самого дома Хильтрауд, где мы сердечно пожелали друг другу спокойной ночи. Когда они удалились, Хильтрауд, весь вечер ощущавшая мое состояние, все мне и объяснила. Оказывается, в Германии и к девственности, и к браку отношение несколько отличное, нежели в нашей стране. К примеру, существует негласный закон, по которому жених, обнаруживший, что его невеста еще девственна, может так разозлиться, что потребует немедленного развода. Почему? Все очень просто: "до сих пор она никому не была нужна, а он, олух царя небесного, оказался единственным, кто на нее польстился".
Ничего себе обычаи, неправда ли? Вот умора!
Совсем потрясающая история произошла за несколько часов до моего отъезда. Я уезжал на следующий день, и Хильтрауд организовала прощальный ужин в ресторанчике, расположенном на другом берегу озера. Этот ресторанчик стоял на сваях прямо в воде, не помню, как он назывался, но я прозвал его "Поплавок". Кроме нас с Хильтрауд, на прощальной вечеринке были ее подруга, приходившая нам на помощь в "критические" дни, с ней был парень из Чехословакии, а также младший брат Хильтрауд со своей подругой.
Была пятница, и ни одного свободного столика не осталось. Играла молодежная бит-группа, было весело и шумно. Наш столик стоял почти в центре зала.
Нойштадт-Глеве - городок небольшой, около двадцати тысяч жителей, и, конечно же, за два месяца обо мне узнали почти все его обитатели. Относились ко мне в целом дружелюбно, хотя и не без опаски. Видимо, еще помнили, кто победил их в последней войне.
Вечер был в самом разгаре, когда какой-то хлыщ, проходя мимо, задел мой стул. Подумав, что мешаю проходу, я чуть придвинулся к столу и машинально оглянулся на того, кому мог помешать.
- Русе швайнэ! - злобно.
Думаю, нет необходимости переводить эту фразу, известную по многим фильмам о войне, но для тех, кто впервые слышит, перевожу: "Русская свинья!"