- Зачем ты так, подруга? - с горечью сказала Ольга и уже повернулась, чтобы уйти, но тут заговорил хозяин дома:
- Цыц, баба, раскудахталась, курица! - прикрикнул он. - Ты, Ольга, не обращай внимания, а берись-ка лучше за хлеб: вытаскивай из печи! Да побыстрей скидывай одежу-то!
Не успела Ольга взяться за ухват, как в дом ввалились несколько белогвардейцев. Они внимательно осмотрели дом, потом и говорят Ольге:
- Знатный запах от твоего хлеба, хозяюшка!
Ольга виновато улыбнулась и взглянула на хозяина дома.
- Да, она у нас на все руки мастерица, - поддержал тот и предложил: Угощайтесь, солдаты, прошу!
- С удовольствием отведаем! - Один из них, хорунжий, видно старший по званию, нахально взял каравай, разрезал его тесаком, а у каравая немного отстала корочка. Он ущипнул стоящую рядом Ольгу за ляжку и хитро прищурился: Что, под корку партизан прячете?
Ольга чуть побледнела, но тот не заметил ее волнения и неожиданно громко на всю хату самодовольно заржал...
Когда белые уехали, Ольга вернулась домой и с ужасом обнаружила, что подпол открыт. Она едва не рухнула как подкошенная, успев истерично выкрикнуть:
- Дети!
Упасть она не успела - снизу донеслось:
- Мамочка, мы здесь!
Все дети оказались целыми и невредимыми, несмотря на то, что белые, обнаружив подпол, открыли крышку и довольно долго стреляли туда. Детей спасло то, что они забились в самый угол, а может быть, и икона Матери-Богородицы. Кто знает?
Когда Ольга вытащила их по одному из подпола, дети долго не могли очухаться после испытанного ими ужаса. Любопытная деталь: чтобы самая маленькая не заплакала, старшая догадалась сунуть ей в рот свой язык, и та спокойно сосала его до тех пор, пока не миновала опасность и не пришла мать.
Мама рассказывала, как дед Антон возил ее в те места, где воевал его отряд, и там они встретили мужика из его отряда, которого белые схватили, когда тот навещал своих детей. Всю семью его расстреляли, а самого забрали с собой, чтобы выведать сведения о партизанах. В плену над ним жестоко издевались: из кожи на спине резали ремни. Чудом ему удалось бежать. В то время, когда они с дедом Антоном этого человека встретили, по постановлению поселкового совета его бесплатно кормили, обували и одевали, как говорится, он был на гособеспечении.
Где-то в начале восьмидесятых годов, когда еще была жива мамина сестра Евдокия, к ней приходил какой-то журналист: он собирал материал о партизанском командире, прозванном белыми Порох-Антон. Этот журналист хотел написать о нем книгу. Написал он эту книгу или нет, к моему огорчению, неизвестно...