Тони был удивлен, что первым заговорил Уэст.
– Я рад, что вы согласились выпить с нами кофе, – сказал Николас.
– Я никогда не отказываюсь от кофе, – ответил Абрамс. Он знал, что эти люди хорошо разбирались в искусстве говорить одно, подразумевая другое.
Уэст продолжал:
– Я знаю, что вы колебались. Со мной было то же самое, но я никогда не пожалел о своем решении. Мы все здесь своего рода кабинетные детективы-любители. Аналитики. Подвижники, работающие за доллар в год, как во время войны. Выбирайте, что вам нравится.
Абрамс подумал, что Уэст либо сознательно искажает картину, либо действительно многого не знает об истинном характере организации. Впрочем, даже если сам он, Абрамс, будет принадлежать к ней в течение всей оставшейся жизни, он тоже многого о ней не узнает. Более того, может так случиться, что он будет считать, будто просто входит в кружок любителей кофе. Конечно, если они не попросят его выколотить из кого-нибудь мозги.
Абрамс посмотрел на Джеймса Аллертона, который, казалось, был чем-то расстроен. Кэтрин коротко улыбнулась Тони. Абрамс перевел взгляд на Торпа, который в упор разглядывал его с таким видом, словно обдумывал вопрос о том, как избавиться от тела Тони.
Заговорил Патрик О'Брайен:
– Давайте начнем. Ник введет нас в курс дела.
Уэст слегка хлопнул ладонью по письму леди Уингэйт, лежавшему у него на колене.
– Итак, известны три разных рапорта о смерти Генри Кимберли. И все они противоречат друг другу. – Уэст посмотрел на Кэтрин. – Я никогда тебе об этом не говорил, но Энн знает… Как бы то ни было, последняя официальная версия утверждает, что через День после того, как Берлин пал перед русскими, майор Кимберли оказался в этом городе во главе передовой группы УСС. Это было третьего мая сорок пятого года. – Уэст сделал паузу, и Абрамс подумал, что профессия историка, очевидно, приучила его делать паузы после фиксирования даты. – По легенде майор Кимберли в качестве офицера-квартирмейстера занимался поиском жилья для прибывающих гостей американских оккупационных войск. На самом деле в его задачу входил вывоз около дюжины агентов, заброшенных им ранее в район большого Берлина. Он волновался за них, особенно с приходом русских.
Патрик О'Брайен добавил:
– Это было опасное задание. Берлин уже пал, но капитуляция Германии еще не была подписана. На дорогах и в развалинах прятались озверевшие банды эсэсовских фанатиков, сеявшие вокруг себя смерть. К тому же постоянно существовала опасность быть задержанными союзной Красной Армией. – О'Брайен помолчал немного, глядя на огонь. – Я все время предупреждал Генри об осторожности. Мы ведь знали, что до конца войны оставалась всего неделя. Никто из нас не стремился к тому, чтобы отличиться в качестве последней ее жертвы. Легенду квартирмейстера предложил я. Какой был смысл щеголять перед русскими с нашивками УСС? Генри их тоже опасался.