– Он давно ушел?
– Вспомнила,- женщина с облегчением легла на подушки.- Он у Дазоева, тоже коллекционера, антиквара, да, да, скоро придет, бедный.
– Расскажите все подробно, сначала,- попросил Ружин.
– Позвонили в дверь, я открыла, двое, ударили в лицо. Я потеряла сознание. Пришла в себя, связана, слышу шум, голоса, во рту тряпка. Открывать глаза не стала. Страшно. Перед уходом опять ударили.
– Узнаете их?
– Наверное, да…
– Что они говорили?
– Что брать, что не брать…
– Что еще?
– Не помню.
– Вспоминайте, вспоминайте, что еще?
– Не помню…
– Надо, надо, надо… Как называли друг друга? Акцент? Названия улиц, городов? Цифры какие-нибудь?
– Не помню, не помню,- женщина сдавила виски, сморщилась, замотала головой.
Рудаков остановил Ружина, придержал за руку, заметил категорично:
– Хватит.
Ружин встал, развел руками.
– Один говорил про рейс на Тбилиси, дневной,- вдруг спокойно заговорила женщина.- Мол, к шести буду дома и ищи ветра в поле.
– Приметы.- Ружин стремительно нагнулся.- Приметы!…Возле здания аэропорта - не большого и не маленького, стекло, бетон, обычного - на стоянке такси бранились пассажиры. Две толстые женщины пытались влезть в машину впереди двух обалдевших от жары, крепких низкорослых мужичков, провинциалы, в растопыренных глазах растерянность, в руках по чемодану, озираются ошалело, но стоят насмерть, закрывают машину грудью. Бабы побросали сумки и в драку, за волосы мужичков. Лахов стоял неподалеку, наблюдал сначала с ухмылкой, потом нахмурился, хотел ринуться разнимать, но вовремя опомнился, огляделся, не заметил ли кто его порыва. Послышался милицейский свисток, сквозь толпу пробирался сержант. Лахов опять ухмыльнулся, покачал головой, не спеша побрел к зданию. Вошел, заметил в буфете у столика Ружина и Рудакова, кивнул им едва заметно, пошел к газетному киоску.
– Как Колесов? - спросил Рудаков, отпивая кофе.
– Расколется,- Ружин внимательно просматривал зал ожидания.
– Сирота,- скорбно заметил Рудаков.- Болел в детстве. С десяти лет в школу пошел. Судьба нелегкая.
– Откуда информация?
– Я оперативник или нет? - Рудаков отечески заулыбался, мол, учись. Добавил просто: - Отпускать его будем.
Ружин забыл о зале, оторопело глянул на Рудакова.
– Да, да,- сказал Рудаков.- При нем ничего не нашли. Ну, покурил травку, случайно. Верно? А что касается других, то за них он не в ответе.
Ружин отрицательно мотнул головой:
– Я же на квартиру не просто так пошел, было сообщение, один наркоман рассказал, что на Юбилейной улице…
– Знаю,- перебил его Рудаков.- Ну и что? - улыбнулся.
– Нет,- сказал Ружин,- не пойдет. Он мне нужен. Он много знает. Это моя работа.