— Ну и?
— Мои ребятки уже получили соответствующие распоряжения. День-два и с ним будет покончено! — уверенно ответил Кирилл Сергеевич.
— А может быть, повременить с его смертью? — неожиданно предложил молчавший до этого Щенников.
— О чем ты? — недовольно спросил Бакурин.
— Убить его никогда не поздно, но попытаться выбить из него нарытые им документы… — Валентин Николаевич красноречиво поднял кверху указательный палец, — кто может дать гарантию, что с устранением этого живунчика эти документы не всплывут где-то в другом месте? Вдруг мы их не найдем у него?
— А ведь он прав! — согласился Бакурин и взглянул в глаза Калошину. — Задачу понял?
— Как не понять? — спокойно пожал тот плечами. — Нужен живым, будет живым! Нужно выбить информацию, выбьем за милую душу: слава богу не тридцать седьмой! Сейчас есть такие препараты, что стоит их ввести человеку, он сам будет умолять выслушать его исповедь и выложит то, что и сам давно позабыл!
— Ну, смотрите, чтобы опять не было прокола!
Савелий и Рокотов-старший довольно быстро нашли Константина в ,знаменитой «травме» института имени Склифосовского, куда со всей Москвы свозят пострадавших во всевозможных авариях, несчастных случаях, а теперь и в криминальных разборках.
Он полулежал на кровати в просторной двухместной палате один; рядом на стуле сидела его мать — жена полковника Рокотова и, если читатель не знает этого из предыдущих книг, родная сестра генерала Богомолова.
Голова Костика была забинтована, одна рука подвешена на специальном устройстве, давая покой закованной в гипсовый панцирь груди. В другую руку из капельницы подавался какой-то лекарственный раствор. На его иссеченном осколками стекла лице, покрытом темными пятнами йода, как-то не к месту светилась веселая улыбка.
— Привет! — прошепелявил Костя разбитой губой, завидев отца и Савелия.
Он даже попытался приподнять свободную руку и поприветствовать прибывших, но сморщился от боли: видимо, он очень рвался продемонстрировать, что у него все в порядке, но в его состоянии ему это не слишком-то удавалось.
— Прости, Савелий, что не прислушался к твоим советам, — прошепелявил Костя, — так вышло…
— КАК это вышло, расскажи! — потребовал Говорков.
— Ну-ка, мать, выйди погуляй! — приказал Рокотов-старший. — Нечего тебе слушать мужские байки.
Женщина хотела возразить, но, увидев, что все трое умоляюще смотрят на нее, нехотя подчинилась просьбе.
— Ладно… — она встала, но, выходя из палаты, не без иронии постановила:
— У вас… мужчины, для ваших баек ровно десять минут, не более? — и плотно прикрыла за собой дверь.