Ее бабушка была человеком богомольным, ходила в церковь. Однако в этой ситуации она впала в такое отчаяние, что собралась даже идти к бабке-гадалке. Буквально выходя из квартиры, она случайно столкнулась на площадке с Максом. Он из вежливости поинтересовался, как продвигаются поиски. Вместо ответа женщина расплакалась, и сама не зная почему стала рассказывать о наболевшем.
Не знаю, что и делать… Где искать? Вот к бабке-гадалке иду… Мне люди ее посоветовали. Говорят, хорошо гадает. Хоть знаю, грех. Никогда этим не занималась, а тут приходится. Но что поделать, внучка дороже, чем я и моя жизнь. Она же у нас единственная.
А зачем к бабке-гадалке ходить? У меня есть один знакомый, мой тренер. Он мне демонстрировал кое-какие вещи ясновидения. Если, конечно, это все правда, то у него довольно неплохие способности. Если хотите, я могу вас с ним свести. И греха, вроде, для вас никакого нет. Он все-таки врач и спортсмен, а не бабка-гадалка.
Ой, Максимка, сыночек, сведи, если можешь! А то иду к ней, а на сердце словно камень… — стала упрашивать женщина Макса.
Хорошо, я вас отвезу к нему. Хотя он мне демонстрировал несколько другое направление ясновидения, но, может, и здесь получится.
Бабушка была согласна на все. Они договорились о встрече, и пожилая женщина с заметным облегчением вернулась к себе. Вечером Макс, как и обещал, отвез ее на своей машине к спортзалу. Всю дорогу он выслушивал причитания о внучке, доходящие до истерики. Когда они подъехали, Макс предложил подождать Сэнсэя на свежем воздухе, полагая, что это хоть как-то её успокоит. Но она и тут не унималась, обращая на себя внимание прохожих. Когда Макс увидел подъезжающего Сэнсэя, то даже с облегчением вздохнул.
Сэнсэй, выйдя из машины, уверенной походкой направился прямо к ним, словно точно знал, что Макс привел эту женщину именно для встречи с ним. Эта первая странность несколько удивила Макса. Но он почти не обратил на нее внимания, здороваясь с Сэнсэем и объясняя ситуацию. Зато поразила другая странность, которая в некоторой степени сильно затронула Эго Макса. Он стоял и рассказывал о случившейся беде в семье его соседки. Но у него было такое чувство, что рассказывал все это самому себе, поскольку его вообще никто не слушал. Сэнсэй смотрел в глаза пожилой женщине. Та смотрела на него, не проронив ни слова, хотя пять минут назад невозможно было сдержать ее безудержные причитания. Словно происходил свой негласный диалог… Женщину начало слегка трясти. Ее кожа стала покрываться гусиными пупырышками. Из глаз медленно текли слезы. Через минуту такого необычного обоюдного созерцания глаза в глаза женщина произнесла с мольбой в голосе: