— Овердрайв! Усиление катализа! Мне нужна тяга и точность баланса на манёвре!
— Движки вразнос, капитан…
— Сколько у нас времени?
— Секунд сорок… Потом…
Сорок секунд, лихорадочно зажглись в сознании Шкипа цифры и побежали в обратном отсчёте. Потом датчик станет алым. Критическое напряжение несущей конструкции двигательной секции… Движки вразнос…
— Приближение к критическому порогу сдерживания реакции… Реактор разогнан, вероятность сдерживания…
— Овердрайв! Двойной! Тройной! Выжми из реактора всё до последнего! Или сейчас, или никогда уже…
Торпеды в оптике, снижают скорость, они уверены, что цель не уйдёт. У них есть основания для такой уверенности. Движки захлёбываются импульсами, корпус «Трайда» вибрирует. Такой вибрации Шкип не ощущал никогда. Скоро критический порог, за которым — или ещё один шанс, или…
— Капитан!
— Овердрайв, жестянка! Дай миллион импульсов! Миллиард! На сколько хватит гравиквазеров в накопителе! Самое большое число, какое тебе только известно!
— Принято, капитан…
Если бы бортовым оператором Шкипа был человек, то можно было подумать, последние слова звучат с печальной покорностью.
— В следующий раз, если он, конечно, случится, отвечай мне «ае!» — я пойму…
От напряжения дрожат пальцы, от напряжения дрожит металл, в глазах — цветные сполохи плазмы, щит режет астероидную крошку, а смерть имеет форму двух шаров. Размером как раз со шлем полётного скафандра. Звук реактора-расщепителя за спиной не поддаётся восприятию. Он разный. Он взлетает в ультразвуковой свист, режет нервы и опускается до утробного рёва. На экране — визуализация приближения конца. Гонка не может быть вечной. Везение имеет свои пределы. Ракеты держат цель. Только надежда не имеет предела.
— Ни-ка-ко-го предела! — по слогам произнёс, будто молитву, Шкип. — Овердрайв!
— Ае, капитан…
«Трайд» пошёл влево. Смертоносные шары тут же отреагировали изменением курса. «Трайд» провалился вниз — ракеты пошли вниз, они дублировали движения корабля в зеркальном отражении, с нетерпением приближая миг, ради которого были рождены, — счастливый миг встречи с целью! Они делали это с минимальной задержкой. Но всё-таки она была, эта задержка!
До крови закусив губу, чувствуя, как вниз по подбородку стекает тёплая тоненькая струйка, Шкип вглядывался в пересечение траекторий. Выдав масштабирование, он видел даже точку пересечения — вот, у этого небольшого астероида, если он не изменит курс. У астероида, размером как раз с его корабль. Но именно масштабирование и подсказало верное решение! Поэтому, когда Шкип добавил очередные две сотни крат увеличения, то заметил, что траектории ракет-шаров имеют зубцы — отклонения от курса. Ракеты огибали препятствия точно так же, как делал бы это корабль, ведь у них не было собственных щитов — ни гравитационных, ни плазменных. Они огибали препятствия, а после возвращались на прежний курс.