— А ваша Достея разве не готова захватить любой пригодный мир? Вы ведь говорили, что тоже испытываете проблемы со свободными землями.
Заремный промедлил, но потом кивнул:
— Да. Мы отыскали три планеты, на две уже переселили около пятисот миллионов человек. И в течение десяти лет готовим переселение еще полутора миллиардов. На третий пока не можем переселять, там идет война. Но одно дело — колонизировать планету, где уровень развития еще на стадии… э-э… по-вашему, где-то десятый век. Другое дело — высокоразвитая цивилизация, стремительно набирающая обороты. Судя по развитию вашей техники, лет через двадцать — тридцать вы выведете свои корабли и спутники на орбиту планеты. А в течение полувека освоите ближайший космос. Завоевание такого мира сопряжено с большими проблемами. Чтобы завоевать мир и освободить его от большинства аборигенов, нужно много сил, средств и времени.
«Освободить — это уничтожить», — понял иносказание Сочнов, и ему стало нехорошо. Гитлер с его идеей расовой чистоты не шел ни в какое сравнение с планами инопланетян.
— И потом, вы заняли большую часть суши, — продолжал Заремный. — Наше руководство, конечно, готово идти на многое, но только не на уничтожение нескольких миллиардов человек.
— А Протерис?
Заремный пожал плечами. Неуверенно сказал:
— Вы, конечно, можете не поверить, но, зная их, я не исключаю такой вариант.
И Сочнов не поверил. Ибо знал одну вещь — при всем различии в нациях и народах каждая соблюдает некоторые общие принципы. Если Достея не рискнет захватывать Землю, то и Протерис может не пойти на такой шаг.
Но Заремному ничего говорить не стал. В конце концов, все это догадки и версии. Точных данных нет.
— Что еще они рассказали? — спросил генерал.
— Уточнили состав разведгрупп — своей и Протериса. Задачи и сроки их выполнения. Дали дополнительные сведения об «окнах» и механизме переброса. Но тут я мало что понял.
— Да-а!.. – протянул Вадис, вставая из-за стола и идя вдоль стены. — Вот так проблему мы себе привезли на шею! Мало обычных забот, теперь… А что теперь?
Он остановился и посмотрел на Сочнова.
— Что же нам делать?
Полковник растерянно взглянул на Вадиса и развел руками.
Разговор с Сочновым занял почти полтора часа. Вадис специально приказал не беспокоить его, если только не будет звонков из Москвы. И вот когда они подошли к самой главной части — к принятию решения, — в дверь постучался адъютант генерала.
— Товарищ генерал-майор, — вытянулся у двери старший лейтенант. — Вы просили напомнить: в восемнадцать тридцать передать донесение в Главное управление.