Потом Заремный отвел взгляд и спросил:
— Мы уже немного в курсе местных дел и знаем о противостоянии СССР и Германии. Какова вероятность того, что немцы не расстреляют вашего сотрудника и Мариту при прибытии?
— Такой вероятности мы не исключаем. Но считаем, что немцы на это не пойдут. А остальное зависит от убедительности майора Титова и вашего лейтенанта. Смогут доказать свою правоту — все пройдет как надо. Нет… Тогда будем ждать появления на орбите кораблей Протериса. Для нас это катастрофа и гарантированная гибель. Для вас — очередной этап космической борьбы. Как видите, позиции неравнозначны, так что мы приложим все силы, чтобы немцы поверили нам и помогли.
Заремный кивнул, еще немного помолчал. Кинул взгляд на Глемм. И твердым голосом ответил:
— Мы согласны.
Видимо, Сочнов, несмотря на уверенный вид, до конца не был убежден, что разведчики дадут согласие. И сейчас осторожно перевел дыхание, тронул висок, где был едва заметный шрам от пули, когда-то прошедшей впритирку с головой. В минуты волнения он всегда потирал его.
— Хорошо. Детали операции и подробности обговорим утром. А сейчас отдыхайте.
— Когда вы планируете отправить… парламентеров?
— Либо завтра к вечеру, либо послезавтра утром. Это зависит от многих факторов. Хочу поставить вас в известность: операция — частная инициатива руководства контрразведки. И если все это всплывет наружу…
Сочнов не договорил, но разведчики и так поняли. Не первый день в армии, знают, как наказывается излишняя самодеятельность и инициатива исполнителей даже такого ранга. Несмотря на все различия, армия всегда будет армией, а спецслужбы — спецслужбами…
— Мы поняли.
— Тогда до завтра. Спокойной ночи…
Самым трудным было не разработать план предстоящей операции, не подготовить документы, легенду появления в тылу немцев и даже не просчитать весь путь до Чернигова.
Самым сложным было скрыть все приготовления от своих же. От сотрудников управления, от НКВД. При тотальном контроле за действиями контрразведки, в атмосфере повышенной бдительности и как следствие — мнительности, перестраховки, излишнего рвения, скрыть подготовку к заброске стало делом почти невозможным.
Самохин, Сочнов, да и Вадис, выкраивая драгоценное время, буквально на бегу готовили операцию, стараясь предусмотреть все нюансы, все мелочи, которые зачастую играют решающую роль.
* * *
Инопланетян перевели в один из домов в Золотухино, подальше от лишних глаз. Туда же поселили Титова. Чтобы находил общий язык с разведчиками и не мозолил глаза в управлении.
Заремный, используя уцелевшие препараты аптечки и резервы организма, усиленно заживлял раны. Глемм осваивала немецкий язык с помощью автолинга — аппарата, способного автоматически переводить слова одного языка на другой. Да еще сохраняя индивидуальные особенности голоса говорящего. С помощью автолинга и Титов поправлял свой немецкий. Он знал его очень хорошо, но чтобы выдавать себя за немца, надо знать не просто хорошо, а как уроженец Германии.