— Ладно, — примирительно сказал Савелий. — Куда поедем? К тебе или ко мне?
— Давай к нам.
— Может, позвонишь сначала Лане?
— Не могу! Я не знаю, что говорить. Позвони лучше ты!
Немного подумав, Савелий пришел к выводу, что все-таки лучше предупредить Лану. Он решительно набрал номер.
— Привет, Лана! — Хотя Савелий старался говорить бодрым тоном, она сразу же почувствовала неладное.
— Что случилось? Что-нибудь… с Андрюшей? — с трудом выговорила Лана.
— Нет-нет, с нами все в порядке, — тут же заверил Савелий. — Говоров умер, — выдохнул он.
— Когда? — ахнула Лана и всхлипнула: этот человек очень много значил для нее.
— Только что.
— Вы у него?
— Нет, мы уже возвращаемся и скоро будем у вас.
— Я поняла. Все будет готово, я вас жду.
Лана положила трубку и заметила в зеркале свое отражение. Как все-таки меняет человека горе! Человек сразу будто становится старше на несколько лет. И так холодно, так тошно, что видеть никого не хочется! А иногда наоборот — боишься остаться один и готов искать сочувствия у первого встречного.
Интересно, почему позвонил Савелий, а не Андрей? Наверное, его тоже подкосила эта внезапная смерть: он был так привязан к генералу. Но еще больше к нему был привязан Савелий. Порфирий Сергеевич был для него как родной отец. Они трогательно называли его Батей. Лана вздохнула и снова посмотрелась в зеркало: как ни странно, но воспоминания немного успокоили ее.
— Господи! — Лана всплеснула руками. — Чего ж я стою? Нужно стол накрыть, прибраться немного, себя привести в порядок… Помянутьто нужно по-человечески…
Она бросилась на кухню и принялась хлопотать.
Когда Савелий и Андрей пришли, стол уже был накрыт — не на кухне, а торжественно, в комнате.
— Здравствуй, милая, — тихо сказал Андрей.
Лана нежно обняла его и стала похлопывать по спине, словно успокаивая ребенка. Потом помогла ему снять пальто и только после этого повернулась к гостю.
— Здравствуй! Прими мои искренние соболезнования. Я знаю, Говоров для тебя был как отец.
— Спасибо, Ланочка. — Савелий хотел пожать ей руку, но Лана поцеловала его в щеку.
Они говорили тихо, словно покойник находился рядом.
— Давайте помянем хорошего человека! — Лана проводила их в комнату.
Они сели за стол. Андрей быстро наполнил рюмки и встал.
— Лана права. Порфирий Сергеевич был хорошим человеком, замечательным просто! Этот человек никогда не проходил мимо чужой беды, всегда был справедлив, не боялся признавать своих ошибок. Внимания у него хватало для всех, кроме одного человека — самого себя! Он нещадно эксплуатировал свое огромное сердце, отдавая его тепло родным, близким, своим ученикам, короче говоря, всем окружавшим его людям. Особенно трудно ему было в последнее время, когда он вышел на пенсию, а его попросили занять такой пост, где даже молодому и здоровому тяжело. Вот сердце и не выдержало. Этому боевому командиру пришлось погрязнуть в бюрократических дебрях, пробивать важные документы в буквальном смысле с боем. Это доконало его! — Воронов помолчал, стиснув зубы до хруста, сдерживаясь, чтобы не заплакать. — Я предлагаю выпить за этого человека, который навсегда останется в наших сердцах, и помянуть его минутой молчания!