Лана с Савелием тоже поднялись, выпили, опустили головы и молча постояли немного.
После этого они сели, немного закусили — так же молча. Савелий вновь наполнил рюмки и поднялся.
— Боль утраты мы будем ощущать еще долго, и от этого, к сожалению, а может, и к счастью, никуда не деться. Для нас, его учеников, Порфирий Сергеевич был не просто учителем, не просто командиром, он действительно был для многих Батей! К нему, как к родному отцу, можно было прийти в любое время и поплакаться в жилетку, поделиться горем или радостью. Для каждого у Бати находилось доброе слово, совет или помощь. С его смертью действительно чувствуешь себя осиротевшим. Давайте же выпьем за то, чтобы мы, все его близкие, продолжали нести людям частичку доброты, которую он нам передал. Пусть земля ему будет пухом!
Посидев за столом около часа, Савелий попрощался и ушел. Несмотря на «старые дрожжи», алкоголь нисколько не подействовал.
Савелий ушел не потому, что хотел остаться в одиночестве. Он, как ни странно, не хотел быть с теми, кто прекрасно знал Порфирия Сергеевича. Он говорил о Говорове то, что те и так знали. А он должен был, рассказывая о Бате, заставить их восхищаться.
Куда он мог поехать в такое позднее время? Только на базу.
По пути Савелий набрал номер Олега.
— Не разбудил? — спросил Говорков и не узнал собственный голос.
— Разбудил. Кто это?
— Твой «бешеный» друг.
— Рэкс? Что случилось?
— Батя умер.
— Батя?! Когда? — Олег мгновенно проснулся.
— Полтора часа назад.
— Господи! Ты где?
— Я на Кутузовском, еду на базу.
— Я сейчас тоже туда подъеду!
Они приехали почти одновременно. Увидев, что в «линкольне» Олега сидят еще двое, Савелий не удержался и спросил:
— Без охраны теперь не ездишь?
— Ребята, когда услышали, что умер генерал Говоров, сами напросились. А чего это не открывают? — спросил он, кивнув на ворота.
— Потому и не открывают: такие тачки подьехали, а кто в них — не видно. Нужно показаться. — Савелий вышел из машины и помахал рукой, ворота туг же начали открываться.
Машина въехала на территорию базы, и к ним вышел Матросов.
— Это что, проверка или соскучились по нам? — весело спросил он Савелия.
— Батя умер, — сказал Олег.
— Порфирий Сергеевич? Как же так? Я под его командованием два года пахал… Буквально с месяц назад звонил ему, он в гости звал, шутил еще… Господи! Такой человек! — Матросов со скрежетом стиснул зубы.
— Ромка спит? — спросил Савелий.
— Только что ушел. Сходить?
— Сам выйдет. Услышал же, наверное, шум моторов.
— Наверняка услышал, — кивнул Александр. — Надо же, такой человек умер! Ему же только-только шестьдесят исполнилось. Сердце?