— Не зуди! Лучше скажи, фотографии готовы?
— Конечно, кроме твоей.
— Моя — вот. — Савелий достал из внутреннего кармана пиджака карточку и протянул Воронову.
На следующий день они пришли на явочную квартиру, и Савелий во всех подробностях рассказал Богомолову, как они собираются попасть в Чечню. Тот, к их удивлению, отнесся к этому плану вполне доброжелательно. Правда, поинтересовался, когда предположительно группы будут готовы приступить к операции «Горный воздух».
— Уже приступили, — сказал Савелий.
— Что значит «уже»? — не понял генерал.
— Вчера мы получили от Олега все, что заказывали.
— Все? — удивился Богомолов. — Ты вроде никогда не бываешь сразу доволен обеспечением.
— Ну что я могу сказать на это? — Савелий хитро прищурился.
— Значит, Олег Вишневецкий лучше выполняет твои просьбы, чем генерал Богомолов?
— Ну что вы, Константин Иванович! Просто я вам более сложные задачи подкидываю, — примирительно сказал Савелий.
— Да шучу я! Нужно будет с ним рассчитаться. — Богомолов вытащил из кармана блокнот и сделал какие-то пометки. — Тьфу-тьфу, но, кажется, все пока идет нормально.
— Так точно, Константин Иванович!
— Все документы будут готовы в понедельник. Чем еще могу помочь?
— Только одной вещью, товарищ генерал. — Савелий вопросительно посмотрел на него.
— Ну, конечно, ты же думаешь, что у Богомолова склероз. Ошибаешься! — Он вытащил из-под стола спортивную сумку и достал оттуда два небольших аппарата. — Ты просил спутниковый телефон? Вот, пожалуйста! По одному на группу.
— Нет слов, Константин Иванович! — Савелий развел руками.
— То-то же! И еще… — Богомолов положил перед ними на стол сложенный листок розовой бумаги.
— Справка об освобождении! — Савелий развернул листок. — Слушайте, а почему я здесь лысый? И откуда у вас такое фото?
— В архиве осталось с тех пор, как тебе пластику делали, — усмехнулся генерал. — Кстати, не забудь обриться почти наголо. Ты же только что с зоны откинулся, а у тебя такие лохмы.
Савелий и Воронов переглянулись. Вот что значит не «замыленный» глаз!
Богомолов вытащил из стола пачку стодолларовых купюр в банковской упаковке.
— Десять тысяч — как раз пять процентов от двухсот. Мы тут посоветовались и решили, что для солидного продавца двести тысяч — вполне достойная сумма. Посредник обычно берет не больше пяти процентов.
— Это для Краснодарского, значит? — Савелий повертел пачку в руках. — Отдавать этой сволочи такие деньги!
— А что поделаешь? — Генерал развел руками. — Без издержек не бывает. Ладно, теперь расскажите поподробнее о каждом из отобранных для операции.