— Да пошел ты… — Савелий машинально толкнул его в грудь, парень не без труда удержался на ногах, но вновь стукнул его по плечу, на этот раз с добродушной усмешкой. Савелий разозлился и хотел уже серьезно приложить надоедливого, как неожиданно услышал знакомый голос:
— Чертушка! Ты будешь узнавать или нет? А, Говорок?
— Кошка?! — неуверенно прошептал Савелий, веря и не веря, затем радостно обхватил его с криком: — Кошка! Как же это? Дружан мой!
— Отпусти, медведь, задушишь! — смеялся тот, хлопая его по спине. — Кто вчера сказал бы, что тебя здесь встречу, ни за что не поверил бы!..
Савелий опустил его на ноги, но продолжал обнимать за плечи, словно боясь выпустить из рук, чтобы тот не исчез.
— Как же я рад тебя видеть! — Впервые за долгие месяцы Савелий улыбался.
— Идем ко мне, я же художником зоны… — Кошка подтолкнул Савелия к железной лестнице, и они стали подниматься наверх…
Комната, куда его завел Кошка, была достаточно большая, но заваленная различными стендами, плакатами, многочисленными банками с красками, кистями всевозможных размеров, самодельными приспоблениями для черчения и чего-то другого, так что свободного места почти не было — лишь пространство у рабочего стола. Савелий обратил внимание на какое-то странное устройство. Кошка пояснил:
— Это пресс… Я же еще и книги переплетаю, жить-то как-то надо и по возможности кушать хлеб с маслом… Садись, чифирить будешь?
— Боюсь, хлестанет: без ужина остался, — поморщился Савелий.
— Ну, это поправимо… — Кашка быстро залез в тумбочку и вытащил оттуда банку ставриды, баклажанной икры, конфеты, хлеб. Из своего «холодильника», за форточкой, достал пачку сливочного маргарина. — Давай хавай, не стесняйся, а я пока чифир сварганю…
В торце комнаты, за шторкой, оказалась раковина с краном, рядом — полочка с розеткой. Наполнив пол-литровую банку водой. Кошка сунул в нее самодельный кипятильник из графитовых пластин и воткнул в розетку. Пластины сразу покрылись пузырьками, и раздалось негромкое, уютное гудение.
Савелий с жадностью набросился на пищевое «богатство», уплетая за обе щеки. Взглянув на него, Кошка с жалостью покачал головой:
— Здорово ты сбледнул с лица! Так исхудал, что с трудом узнал… Смотрю: ты или не ты? И вдруг твой голос услышал… кого это ты так, по матушке, вспомнил?
— Ты Митяя знаешь?
— Баландера ШИЗО? Конечно… Не повезло пацану: измордовали его вчера шерстяные… И знаешь, странно мне это, они его обычно сами подогревают, с его помощью с трюмом связь держат, а тут…
— За меня пацан пострадал…
— Не понял?
— Со мной во время базара засекли… Это же он меня предупредил, что Аршин…