— Погоди! — Кошка стукнул себя по лбу. — Какой же я идиот! Как же я сразу не дотумкал? Я же за тебя и слышал! Так ты и есть Бешеный? Савелий пожал плечами.
— И Арагону ты втер? Молодец! Такая сволочь!.. Ко мне тоже подкатывался… Постой, он же сегодня выходит!
— Сегодня? Значит, уже вышел: днем забирали… — Савелий нахмурился. — Значит, сегодня… — задумчиво повторил он.
— Эта падаль так не спустит: мстить будет…
— Митяй и сказал, что в день выхода заявится.
— Да?.. Здесь кровью пахнет…
— Его кровью! — Савелий стукнул кулаком.
— Это серьезнее, чем ты думаешь… — Кошка встал и нервно начал мерить свободное пространство комнаты.
— Не штормуй! «Закон моря» забыл? — криво усмехнулся Савелий, несколько осоловевший от обильного угощения.
— "Плыть даже с пробоиной во все днище!" Нет, не забыл, но здесь, к сожалению, не судно, не море… Тем более за то, что и ты можешь сотворить с ними, — раскрутка… У тебя сколько?
— Срок?.. Девять…
— Ну вот! Тебе нужна добавка?
— Мне все равно! — жестко ответил Савелий.
— Ты что, Говорок? Что с тобой?
— Ничего!
— Тебя словно подменили… Откуда в тебе это безразличие? Ты же всегда пер по бездорожью, да еще и против ветра! — Возбужденный, Кошка даже не заметил, как начал кричать.
— Против ветра? Против ветра — себя обделаешь, — тихо проговорил Савелий и усмехнулся, но тут же в глазах появилась злость: — Не суетись! Все будет хоккей! Как говаривал наш боцман.
— Ну… — Савелий поднялся, застегнул телогрейку, нахлобучил шапку.
— А чифир?
— Локалку закроют, проси потом старого…
— Хорошо, держи краба! — Они пожали друг другу руки. — С лекальщиком я договорюсь: будет выпускать и впускать в любое время… Не пропадай, заходи, когда сможешь…
Савелий сжал кулак, хотел что-то сказать, по передумал — стукнул Кошку дружески в плечо и вышел…
Когда он подошел к локалке, она была уже закрыта, но пожилой лекальщик, обычно скандаливший с опоздавшими, многозначительно и с долей жалости взглянул на Савелия и молча отодвинул задвижку. Не обратив на него внимания, Савелий прошел мимо, прикрыл калитку и направился в жилую секцию. Его мысли были заняты странной реакцией Кошки Само. Они знали друг друга давно: познакомились едва ли не в первые дни прибытия Савелия на БМРТ, как назывался Большой морозильный рыболовный траулер, на который его устроил после долгой, унизительной ходьбы по кабинетам и инстанциям отец одного из погибших однополчан.
На БМРТ Кошка работал коном, несмотря на то что прекрасно рисовал. Как-то он признался, что даже поступал в Суриковское училище, но не прошел по баллам. Все свободное время он отдавал своему увлечению и мечтал о какой-то картине. Веселый, открытый, смелый, он сразу понравился Савелию, и они часто проводили время вдвоем. В его смелости Савелий смог убедиться в одном иностранном порту, когда Кошка, не обращая внимания на превосходящие силы «противника», ринулся в драку и вовремя спас от разрушения не только увесистую табуретку, но и голову Савелия, в которую эта табуретка была направлена… И если он так разволновался, то дело, значит, действительно серьезное… За этими размышлениями и застала его сирена, возвещающая об отбое…