И тут на его глазах все вдруг разладилось: кочевники, не домчавшись до врага, вдруг начали осаживать скакунов, бросать пики, спешно разворачиваться.
— Что за?.. — Олег, рискуя поймать в голову стрелу, высунулся дальше и тут же все понял: на степняков наступали огромные глиняные статуи. С глиняными щитами и копьями, с глиняными палицами. — Терракотовые воины…
В голове закрутилось какое-то воспоминание и тут же потерялось за ненадобностью. Думать нужно было не об истории, а о спасении. На прикрытие ошалевших от невероятного зрелища, перепуганных до мозга костей нукеров рассчитывать не приходилось. Похоже, отбиваться от врагов придется ему одному.
Мучительно захотелось исчезнуть. Пропасть, провалиться сквозь землю, стать невидимым, крохотным, превратиться в мотылька и упорхнуть. Он даже с надеждой заглянул в тоннель, словно тот мог случайно и незаметно сам собой прорыться сквозь стену. Но чуда не случилось — проем оставался всего лишь небольшим углублением, неспособным ни спрятать, ни защитить.
«Как-то совсем уж не вовремя…» — подумалось Олегу.
Хотя — прекрасная Мара никогда не бывает желанным гостем. И если пришла пора испить ее чашу — нужно сделать это так, чтобы по ту сторону Калинова моста было о чем вспомнить и рассказать прежним друзьям.
— Пора — значит пора! — По спине, по всему позвоночнику прокатилась струйка холодного пота. Ведун поднял щит, перехватил его поудобнее, вытянул саблю и подошел ближе к краю навеса. Из-за изгиба стены, прячущего его от крепости, один за другим показались сразу пять терракотовых стражников: кирпичного цвета, с литыми кичками на макушках, большими глазами, приплюснутыми носами, с широкими до невероятности плечами и толстыми панцирями. — Интересно, зачем нагрудники глиняным бойцам?
По уму, Олегу нужно было выскочить им навстречу и напасть, пока противники шли по одному — но это означало подставиться лучникам. А пропадать вовсе уж глупо как-то не хотелось. Середин, наоборот, отступил глубже. Пусть терракотовые воины, попав с открытого места в глубокую тень, потеряют хоть несколько секунд, привыкая к плохому освещению. Паре из них это наверняка будет стоить головы.
— Интересно, каковы в бою глиняные палицы и копья? — прикинул ведун. — Ведь наверняка должны от сильного удара колоться. Глина всегда хрупкой остается, как ни обжигай.
Вход под навес закрыла широкая тень. Воин шагнул внутрь… и рассыпался. Следом вошел второй — и его тут же не стало. Потом третьего, четвертого, пятого.
Олег облизнул пересохшие губы и очень осторожно задвинул саблю обратно в ножны. Прокашлялся: