Потрясатель вселенной (Прозоров) - страница 36

— За старосту у вас кто? — мрачно поинтересовался он возле грудастой тетки с уродливым шрамом поперек лица.

— Я здесь, господин! — поднял голову давешний старик, что выпрашивал для города милость чужаков.

— Неужели? — усмехнулся Олег. — А я думал, на заклание отправили самого больного и слабого, которого не жалко.

— Прости, господин. Среди живых у нас нет достойных уйти с тобой.

— Вставай, колени застудишь, — дернул пальцем вверх ведун. — Идем со мной. Остальные пусть домой возвращаются. Отныне у вас начнется новая жизнь. Непривычная, но совсем не страшная. Привыкайте. Чабык! Вели собрать в городе оружие, как бы не порезались с непривычки. Отныне эти несчастные под нашей защитой, самим им воевать не придется.

— Слушаю, посланник, — мгновенно повеселел кочевник. Оружие — это тоже добыча, и совсем неплохая. Значит, не зря через реки и горы сюда пробирались, не зря колдуну-иноземцу снова доверились.

Старик же со всех сил заторопился за ведуном — но никак не поспевал, прихрамывая сразу на обе ноги и неестественно раскачиваясь.

«Вот уж кому бараний жир с горчицей не помешал бы», — подумал Олег, входя в юрту, и…

— Уманмее, птах-птах, Мардук-хана, птах-птах, Тха-кемана птах-птах, ваюли-и-и-и! — выла старая вонючая шаманка над чадящим очагом, надвинув малахай по самые зубы. С раскинутыми руками, со свисающими полами чапана, она походила на грифа-стервятника, отпугивающего от добычи незваных чужаков.

Добыча была здесь же: Роксалана стремительно кружилась на постели, закатив глаза, вскинув ладони с растопыренными пальцами, каким-то чудом не путаясь в овчинах и не теряя равновесия. В этот раз у нее хватило ума натянуть долгополую рубаху — но вот отказаться от пожирания поганок директор по продвижению и маркетинговому обеспечению фирмы «Роксойлделети», вестимо, не смогла и теперь выла на одной ноте, роняя слезы и слюни.

— Чертова наркоманка! — Олег рванул из ножен саблю и прыгнул через очаг, метясь рукоятью Урге в лоб. Как ни был зол, он не хотел заливать ковры и постель кровью прилипчивой наркоторговки — отрубить голову и вспороть живот можно и на улице.

Шаманка мгновенно сложила руки и присела, сворачиваясь в темно-серый клубок. Ведун споткнулся, кувыркнулся через этот живой шар, вмиг вскочил, настороженно водя кончиком клинка из стороны в сторону. И тут же на нем повисла заплаканная Роксалана, покрывая лицо беспорядочными поцелуями:

— Милый мой, хороший, любимый! Не умирай, не умирай, родненький! Как же так, как, уже!

— Отвяжись, алкоголичка! — Ведун пытался высмотреть старуху-грибницу через ее плечо, но девушка со своими поцелуями застила обзор.