— Я видела, видела! Небеса огненным гневом пошлют на тебя степную безногую лошадь смерти!
— Ага, сейчас… — Левой рукой Олег прижал Роксалану к себе, чтобы не дергалась, и наконец смог оглядеться. Разумеется, шаманка сгинула.
— Небесные бубны ударят в стекло, и примешь ты смерть от коня своего!
— Чего? — Услышанный перл заставил ведуна начисто забыть про ведьму из рода куницы. — Милая, вы чего, косяки в Пушкина заворачивали?
— Это пророчество, дурень! — Все еще заплаканная спутница со злостью отпихнула от себя Олега. — Я тебе что, Окуджава ты негритянский? Как умею, так и складываю! Огонь небесный ба-ба-бах костьми ударит тара-рах…
Она задумчиво закатила глаза и начала сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее закручиваться, жалобно поскуливая.
— Тэ-э-эк, Кащенко на марше, — цыкнул зубом ведун, обошел девушку, расстелил на постели меховое покрывало, после чего поймал Роксалану за талию, опрокинул и быстро закатал в овчины, словно сосиску в тесто. Присел рядом, погладил ее по щеке: — Ты когда поганки жрать перестанешь, дурочка? Я тебя предупреждал, чтоб не тащила в рот что попало? Тебя наяда предупреждала, что они ядовитые? Ты ж ими лошадей до буйного сумасшествия доводила! Ну так какого хрена?!
— Олежка, когда тебя убивать будут, ты не умирай, пожалуйста, хорошо? — всхлипнула девушка. — Ты козел, конечно, и тварь неблагодарная, но я к тебе привыкла. Ну что тебе эти дохлые безногие лошади? Может, не умрешь все-таки, а?
По щекам Роксаланы опять потекли слезы. Все раздражение ведуна почему-то улетучилось, и он просто погладил ее по голове:
— Спи, Зена, королева варваров. Не родилась еще лошадь, чтобы с нами в честном бою управилась. Спи.
Девушка послушно закрыла глаза, и голова ее расслабленно качнулась влево.
— Вот и молодец, — поднялся Середин. — Вот только гостей сюда уже не пригласишь… Ладно, на улице побеседуем.
В сундуке на женской половине он нашел пару мисок, пустой горшок, зачерпнул из безразмерной бочки кумыса и вышел на свет. Запыхавшийся старик был уже здесь.
— Садись, — указал на кошму у холодного кострища ведун, налил полную миску хмельного напитка, протянул гостю. Тот выпил. Олег налил ему еще, потом себе, уселся рядом и кивнул: — Ну рассказывай.
— О чем, господин? — не понял каимец.
— Обо всем. Когда я взял город в прошлый раз, он был шумным и богатым, светился от зеркал и был под покровительством священного камня. Сейчас я вижу только пустые стены. Что случилось, старик? Где люди, где стук молотков и жар печей, где ваши стада и добро, где былая слава?
— Но я помню тебя, господин, — почему-то удивился староста. — Разве не ты в прошлый раз повелел нам избавиться от камня?